Евгений Марков - Свидание с американкой. Исторический роман-фантазия

– Коммунист?! – миссис Марта медленно оседала на стул. – Да как это тебя угораздило? Впрочем, ты и сама – славянка, так что возможно, что это голос крови.

– Миссис Марта, чай проливаете…

– И ты хочешь оставить его ребёнка?

– Не знаю. Но аборт делать тоже не хочу… Не хочу, не хочу забыть эти две недели.

– А что тебе скажут на службе?

– Сама боюсь. Завтра утром сдаю отчет о командировке.

– Ты им скажешь?

– Не знаю.

– Как зовут-то отца?

– Серёжа… Сергей.

Домой, вернее в дом тёти Дороти Анна добралась уже к вечеру. И хотя почти всю свою сознательную жизнь она прожила в этом доме, и всегда называла его своим, но внутренне, в глубине своего сознания говорила себе «дом тёти Дороти». Она прожила здесь больше двенадцати лет, и ни разу у неё не было повода для огорчения. И сама Доротея Шульц, и сводные братья и сёстры, и племянники, и все многочисленные родственники этой семьи относились к Анне как к родной. И она любила их. Но всегда знала, что наступит день, и у неё будет свой собственный дом, который она будет называть «мой дом». А пока…

А пока она жила, училась. Училась старательно, чтобы соответствовать всем нормам и правилам, которыми её ежедневно наставляла тётя Дороти.

Приезду Анны в доме почти не удивились. Она и прежде, во время учебы в университете, бывая на стажировках по языку, частенько отсутствовала по неделе и больше. Джейн, Тори, Кристиан и Айлин были в гостиной и слушали новые пластинки, которые принёс Кристиан. Тётя Дороти, внимательно оглядев Анну с головы до ног, отправилась на кухню, добавив:

– Прими душ, и можешь мне помочь приготовить чай. Ты как раз к чаю…

– Как командировка? – спросила веселушка Джейн.

– Отлично, – ответила Анна.

– Ты всё так же не можешь сказать, куда тебя посылали?

– Да, моя милая. Увы. Но могу что-нибудь придумать.

– Так придумай, солги что-нибудь.

– Хорошо. Скажу, что я была в России…

– Фу-у, как некрасиво. У них такой некрасивый президент.

– А причем здесь президент?

– Не важно, придумай другую страну.

– Ну, хорошо. Тогда скажем, что я была во Франции…

– Вот это хорошо. В Париже?..

– Анна, – послышался голос тёти Дороти, – помоги мне, пожалуйста, приготовить тосты.

– Сейчас, тётя, только помою руки, – ответила Анна, и пошла в ванную.

«Всё как всегда, – думала она, глядя на себя в зеркало на стене, – и как всегда мне хочется свой дом»

Собственно вот эта мечта о собственном доме и определила её решение согласиться на предложение Тома учиться в спецшколе. Другого варианта быстро сделать карьеру просто не предвиделось. Ну не работать же, в самом деле, учительницей или журналисткой. Хотя работа в литературной редакции вполне ей нравилась, но Анна не представляла себе как в этом случае заработать на жилье без многолетней ипотеки. В спецшколе она училась сравнительно недолго, всего лишь несколько месяцев. Основные навыки для её специализации у неё были. Она могла в равной степени успешно работать переводчицей, литературным редактором, журналистом, фотокорреспондентом или просто секретарём у крупного босса.

В своем блокноте она выписывала из газет имена известных женщин-шпионок. Мата Хари, Белл Бойд, Полина Кушмен, Йошико Кавашима, Эми Елизабет Торп и другие. Все эти женщины, с точки зрения Анны, несли на себе печать особого героизма. Все они, кроме Маты Хари, сражались за высокие идеалы. И только у Маты Хари, как и у Анны, к работе разведчика был чисто прагматический интерес.

Впрочем, какой из неё разведчик? Так – агент-неудачник. Не смогла толком завербовать какого-то мальчишку… Шум из гостиной заставил Анну прервать свои размышления о карьере разведчика.

– Как же, как же, – почти кричала Джейн, – Элвис Пресли. Я его знаю. Он снимался в фильме «Братья Рено».

– Конечно, – важно соглашался с ней Тори, – он так спел «Love Me Tender», что теперь прославился на весь мир.

– А поставьте пластинку «Love Me Tender», – попросила Айлин. Давайте потанцуем.

– Какие могут быть танцы? – вмешалась тётя Дороти. – Всё-всё, руки мыть и в столовую – ужинать.

После ужина Анна ушла к себе в комнату. А из гостиной ещё долго доносились звуки голоса Элвиса.

Этот голос она много слышала недавно в Москве. Всего лишь три дня назад на какой-то студенческой вечеринке хозяин квартиры удивлял своих гостей записями Элвиса «на рёбрах» или «на костях». Анна тогда подробно расспросила Сергея, что такое запись «на рёбрах». Оказалось, что эти записи делали на рентгеновских снимках в кустарных условиях мастера-одиночки. Из-под полы возле магазинов грамзаписи, эти поделки расходились по Москве десятками копий. И во многих дворах по вечерам звучали песни Элвиса.