Анатолий Салтыков-Карпов - Россия на энимэл фарм

Вставка

– Ты Петр отправляешься в такую страну, где, я бы сказал, живет много всякой сволочи, – сказал профессор Комнадский, который сидел за праздничным столом напротив Петра. – Я расскажу такую историю: мой отец был замполитом на подводной лодке и служил во Владивостоке. Так, после войны мы, мальчишки, увидели, как советские солдаты передавали американцам джипы обратно в Америку. Для этого на пристани были созданы большие паркинги для этих автомобилей. Их наши ремонтники чинили, подкрашивали и проверяли на исправность. Они своим ходом заезжали на огромный пароход, который стоял на причале. На этом пароходе был установлен огромный пресс. Эти автомобили помещали под пресс и делали из них лепешки. Эти лепешки складывали в трюм. Как это понимать? Наша страна пролила столько крови, спасая мировую цивилизацию, а эти, за океаном – ни себе, ни людям. Джипы абсолютно исправные. Они могли бы еще долго служить тут у нас на родине.

– Да, не по-людски как то это, – промолвил профессор Шерстнев. – Как ты, Петр, будешь жить в таком обществе? Не представляю…

– Так это же оборудование было дано во временное пользование по соглашению, – вставил доцент Сумароков, – война закончилась, вот американцы и забрали обратно.

– Вам бы, демократам, дать бы как следует. Пристроился на приработок в американской компании и поэтому поешь с их голоса, – ответил Шерстнев и продолжил, – кстати, тебе, Петр, повезло. Я вчера зашел к своей сестре, а у нее гости, подруги с мужьями. Я рассказал им, что ты уезжаешь в США. Так, в ходе беседы оказалось, что эти мужья – отставные офицеры с атомных подводных лодок, которые патрулировали у берегов США во время Холодной войны. Так у них так кулаки и чесались тебя прочеканить за твое паскудство и отъезд за границу.

– Господа-товарищи, – сказал заведующий кафедрой профессор Евстигнеев, – мы должны быть благодарны Петру. Он столько лет проработал на нашей кафедре! Начинал студентом, а стал доцентом. Пожелаем ему счастливого пути! Может быть, там ему повезёт – станет миллионером, будет спонсировать нашу кафедру. Кстати, перспективы нашего будущего – туманные, в свете последних мудрых решений правящей партии. Курс взят на построение рыночных отношений и поэтому другие кафедры хотят отнять у нас часть учебной нагрузки. Конечно, мы постараемся себя защитить, но если им удастся, то кого-то надо будет увольнять. А так, Петр уедет и никого не надо будет увольнять.

– Это все проделки американских советников, – сказал профессор Шерстнев. – Они же рекомендовали часть вузов в России сократить. Да и сам Петр. Он же руководил таким важным научным направлением. Кто будет его заменять?

– Россия – страна богатая не только природными ресурсами, но и человеческим капиталом. Я бы так не стал категорически заявлять, – ответил Евстигнеев, – смотрите, какие малоприятные перспективы ожидаются для Петра в будущем: он еще один срок по конкурсу протянет на пять лет, а потом ему придется каждый год бегать к ректорату – кланяться за приказом о продлении сроком на один год. Он как бы нас всех спасает. Не придётся никого увольнять.

– А если возвратиться, – засомневался Шерстнев, – будет тут в ногах валяться, как приблудный сын. Каяться. Его, в первую очередь, возьмут с воспитательной точки зрения. Дескать, мы народ отходчивый, зла не помним. У моих коллег из консерватории возвратилась семья из Израиля – так сразу восстановили в прежней должности и квартиру дали.

– Про США я так не думаю, – ответил Евстигнеев, – у меня столько коллег туда уехало и сгинуло. Ни ответа ни привета.

– Наверное акулы сожрали, – предположил Шерстнев, – они любят русских. Тем что океан, море по колено. Выпьют водки и – прыг в воду. А акула-то видит – плывет выпивка и закуска. Губа у нее не дура. Так что ты, Петр, будь там поосторожнее. Не позорь родину-мать.

– Мужики, не волнуйтесь. Родину-мать в обиду не дам, – ответил изрядно захмелевший Петр, – я даже в самолет трезвым не сяду. Приму фронтовые сто граммов, а может быть и больше, и десять часов лету.

В конечном итоге большинство коллег согласилось, что ранее звучавший в бывших советских умах лозунг «прежде думай о родине, а потом – о себе» можно переставить местами. Поскольку ценности семейные перевесили ценности пропавшего социализма.

Петр, родившийся и благополучно проживший в мире социализма, выезжал в капиталистический мир из новой демократической России. Что его там ждало, он и сам себе не представлял.