Юрий Хамкин - Поезжай и умри за Сербию. Заметки добровольца

разъедала раковая опухоль рабовладения, очагом которой был Юг страны. На этой мракобесной территории господствовало мерзкое рабовладение, с которым Европа покончила уже более тысячи лет назад: «белый человек», англосакс, плантатор кнутом и жесточайшим террором (нацисты – младенцы) принуждал к непосильному труду

миллионы чернокожих жителей страны.

И вдруг, в 1855 году, в самый расцвет американского рабовладения один такой вот белый, англосакс, из семьи рабовладельца и сам рабовладелец по имени Джон Браун собирает в Канзасе чёрно-белый отряд и поднимает вооружённое восстание против… рабства и рабовладельцев. Разумеется, восстание было жестоко подавлено, а сам руководитель взят в плен и повешен.

Борьба чернокожего населения сначала против рабства, а затем

за равноправие с белыми продолжалась все последующие десятилетия, продолжается и сегодня. В этой неравной борьбе были

отчаянные, трагические, казалось бы, безнадёжные моменты, и тогда кто-нибудь из изверившихся бойцов с горечью говорил: «Все белые

против нас, негров…". И всегда находился (и находится) тот, кто возражал усталому соратнику: «А как же Джон Браун?».

В подлые 90-е, в разгар мракобесия юрких, ельциноидный Кремль бросил сербов в тяжелейшей беде, оставив один на один

с самой мощной военной машиной современности – блоком НАТО: в

агрессии против небольшой страны приняло участие более 30-ти государств мира. Сербам была нанесена тягчайшая рана, которая кровоточит до сих пор.

И всегда найдётся в сербском обществе кто-то, кто скажет:

«Предала нас Россия…» Но он неизбежно услышит в ответ: «Как, а русские добровольцы?».

18 марта 2015 г., Самара.

Предательство – худший из человеческих пороков, сказано в Книге Книг. Вот почему, когда числящийся министром иностранных дел России факир Козырев «со товарищи» из Кремля предали Югославию, присоединившись к т.н. «санкциям» ООН против многострадального народа, веками жившего под покровительством России, я немедленно принял решение пробираться на фронт в Югославию.

Но дело не только в Козыреве и К из «Демократической России».

Крайне подло повели себя холуйствующие журналисты из официальных «независимых» СМИ. У них, видите ли, семьи; они, видите ли, дорожат работой. А значит требуется по приказу «хозяев» разжечь гнусную кампанию травли маленького славянского народа, ликующе подпевая Западу (деньги не пахнут!).

Очень долгое время народы России не знали страшную правду о балканских событиях, только сейчас она начинает дозированно просачиваться на страницы газет и экраны ТВ.

Помочь сербам огнём своего автомата – это одна цель, которую я преследовал, отправляясь на фронт. Вторая – помочь пером: развеять смрадную завеса лжи над Балканами и показать, кто есть кто в этом конфликте.

С 17 ноября 1992 по 5 мая 1993 г. я неотлучно находился на

1-й огневой линии Босанско-Герцеговинского фронта в стрелковой роте автоматчиком. До середины января 93-го воевал в Герцеговине

(село Польице), потом в Сараево.

Как я выполнил свою первую задачу пусть расскажут мои сербские командиры. А как я выполнил свою вторую задачу, судить вам,

читатели.

17 июня1993, г. Самара.

Опять попала в стену пуля. Не занавесить ли окно? Надо бы, но некогда: я пишу. Я ещё не всё сказал об этой войне. Всё сказать об этой войне никому не под силу. Но надо успеть сказать как можно больше. Успеть! Успеть! Я пишу. Справа в двух кварталах жестокий бой: танковые пушки бьют прямой наводкой, и от грохота позванивают стёкла, расцвеченные желто-красными бликами пожара. Мне эта музыка не мешает: я пишу. Я не признаю «объективных обстоятельств», пишу в любых условиях – в разбитых квартирах, в казармах, штабах, блиндажах, дотах, в траншеях, у костров при свете свечей и горящих домов.

Свечи использую разные: бытовые, церковные, тонкие, толстые, восковые, стеариновые. Я покупаю их на базарах, с рук, в храмах. А если купить негде, использую «кандило». О, об этой примете войны следует сказать особо.

Быт каждой войны имеет свою примету: в нашей гражданской