Геннадий Свирщевский - Формула кризисов. В паутине соблазна. У последней черты

Затем – гражданская война, НЭП, годы сталинских репрессий, ссылка, где я и родился. Годы жизни при Советах. Отец прожил долго – 92 года – и до самых последних дней сохранил изумительную память не только на события, но и на имена и фамилии. Мне было 37 лет, когда папы не стало. Так что историю государства Российского за те годы я знал доподлинно от первоисточника – моего родителя, волею судьбы оказавшегося свидетелем и участником истории Российской империи на самом последнем её этапе.

Теперь мне и самому пришлось стать свидетелем и участником возврата пусть не к старому монархическому, предопределившему неизбежность собственного крушения, но тем не менее тоже криминальному строю. Его то ли ошибочно, от незнания, а скорее всего сознательно искажая историю, почему-то называют капитализмом. Даже демократическим капитализмом. Такое определение для стран СНГ, поменявших коммунистическую идеологию на поклонение частной собственности и в корне изменивших государственный строй, в частности касательно Киргизии, на мой взгляд, совершенно неверно. Демократический капитализм с развитыми институтами демократии существует в Америке, Германии, ряде других стран. Там первоначальный капитал создавался в основном собственным тяжким трудом. И только потом, постепенно, используя наёмный труд, вкладывая нажитый капитал в экономику своей или чужой страны, преуспевающий предприниматель за счёт прибылей и сверхприбылей становился капиталистом.

У нас, на просторах СНГ, родился воровской капитализм. Процесс первоначального накопления свёлся к жульническому, даже к шулерскому присвоению якобы народного, а на деле отчужденного от народа государственного капитала. Отсюда и весь наш маразм: межэтнические и территориальные войны, унесшие десятки тысяч жизней, развал экономики, материальное и духовное обнищание основной массы населения бывшего Союза ССР.

На этом фоне я и попытаюсь рассказать о жизни моего отца, получившего высшее образование в Санкт-Петербурге, при царизме, в начале ХХ века, и о жизни другого человека, по национальности киргиза – Аскара Акаева, получившего высшее образование в том же столичном городе, но уже в советское время с его коммунистической идеологией, а затем ставшего академиком.

Судьба была благосклонна к Акаеву. По рекомендации писателя-земляка с мировым именем, имевшего все высшие награды за литературный труд в годы Советской власти, Аскара Акаева выдвинули во время смены режимов на самый высокий пост – президента республики. Граждане страны, доверившись своему кумиру-писателю, покорившему мир произведениями, воспевающими материнскую любовь, любовь к земле и людям его горного края, построенными на вечных сюжетах борьбы Добра со Злом, даже на примере Иисуса Христа, дружно проголосовали за академика. Проголосовали, не зная, что вверяют судьбу человеку вежливому, но лживо-ласковому, коварному, к тому же – с ослабленным иммунитетом к личному обогащению.

За полтора десятка лет своего правления Аскар Акаев узурпировал власть. Остановил и развалил заводы и фабрики – всю промышленность и сельское хозяйство некогда экономически крепкой республики. Более того: навешал своему народу миллиардные долги, за которые придётся рассчитываться не одному поколению.

Часть населения маленькой, но не обделённой природными ресурсами страны, разорённой бездарным правлением президента и кучкой бывших советских руководителей, понукаемая лозунгами приватизации и смены политического курса, была вынуждена отправиться на заработки в другие страны или батрачить у себя дома, получая за свой труд, в своей стране, в 15–20 раз меньшую зарплату, чем их инвесторы.

Чёрная туча накрыла старшее поколение разорённой страны. Пенсии старикам едва хватало на неделю. Отцы, матери и малые дети умирали с голоду. Старики выбрасывались с этажей, проклиная своего Президента. Так, например, больные психоневрологического диспансера в селе Чон-Коргон, брошенные на произвол судьбы правительством республики без топлива, продовольствия и медикаментов, вымерли почти наполовину за один месяц. Трупы лежали по нескольку дней, не преданные земле. Не в лучшем положении находились и люди, имеющие работу. Заработанных денег едва хватало на полуголодное существование. Одним словом, президент-академик превратил основную массу своих сограждан в социальных рабов режима.

В общем Архипела ГУЛАГ, открытый и описанный А. Солженицыным и глобально озвученный и осужденный мировой общественностью, благодаря бессмертному завещанию великого Альфреда Нобеля: премиями отмечать труды авторов, «вносящих наибольший вклад в дело служению всему человечеству». Но несмотря на смену режима в СССР Архипела ГУЛАГ продолжается. Но теперь уже в более изощренной и заувалированной форме, не Органами бывшего Союза, а Олигархической Системой капитализма, при который богатые – богатеют, а бедные – беднеют. Это Система бросила в бездну нищеты и бесправия миллионы и миллиарды безработных, что признают даже руководители Международного валютного фонда и Всемирного банка.