Олег Прокопенко - Архитектурные путешествия с дедушкой Тусо

Вот наступает время запускать Берлагу. То ещё времечко. Сразу вспоминается тренерский мат в перерыве между раундами: «… отпусти руки, пусть летают!» Отпускаю руки, продвигаюсь ко входу, преодолевая взгляды – шпицрутены нехилых секьюрити.

Позади меня в зоне разряжения как в гонке с лидером защищено движется «дедушка Державин» (здесь и дальше имена и прозвища изменены автором), старейшина корпуса тусо, возрастной гуру молодых тусовщиц, ценнейшее пособие для практикующих.

Мой третий глаз уже не в состоянии зреть движущуюся сзади орду, но я переконанный – все свои прошли. Такие мы, тусо.

Вхожу в ресторан и осматриваюсь. Кумедно, как-то боком но в правильном направлении к фуршетным столам, движется хлопець моего возраста с нардеповским значком. Позже узнаю – с региона, теперь в столице, из династии нардепов.

Скован, но природная цепкость просматривается. будут с него люди.

Возле фуршетных столов как лоцман среди моря в бутылках и фужерах, перемещается сомелье, обходя рифы несовместимости, гармонизируя вина и яства, направляя волшебные сочетания по выверенному курсу в гурманские грева.

И в оголенные животики с пирсингованными пупочками тоже.

Под отборные винчики и креативную кухню в мозгах вызревает некая философия. Скажем, в широком смысле, тусовщики это и VIPы, и мы, постоянные тусо, и пресса. Всех объединяет стремление к современным светским посиделкам, желание погрузится в фимиам возрожденных аристократических салонов Российской империи.

Себя показать и других посмотреть, расширить связи, выпить и покушать чего-то ресторанненького, в конце концов.

А мы, постоянные тусо – необходимый фон для VIPов, подсветка бриллиантов, театральная массовка для прим, иногда кузня кадров. Большие деньги не любят своей родословности. В нужное время они дистанцируются от хозяев, работают под псевдонимами, мультиплицируются усилиями наёмных менеджеров.

Они освобождают хозяев от рутины, отпускают их наводить лоск в салонах, приближать небесталанных кутюр, шлифовать манеры, тусоваться.

История прошла еще один шаг своей резьбы, всё возвратилось на место.

Отвлёкся, а рядом бушевал Толя – добивал разговором молодого тусо. Толя, бывший зернотрейдер, ныне госкомитетчик посещает тусовки выборочно. Исключительно по рангу нужных персон.

Похоже, в своё время Толя не долетел до вершины и уже не долетит. Но топливо есть, реактивный двигатель работает, оставляя в небе расходящийся след. «Ты меня послушай», скармливал молодому Толя, «я плохому учить не буду. Это разве инжир? Вот при советах я настоящий инжир ел с деревьев на Кавказе. А ты уже никогда не попробуешь.». При этом Толя направлял на предмет охаивания худой указательный палец, напоминающий указку моего школьного математика Михаила Борисовича.

Боковым зрением улавливаю происходящее безобразие. Допустим, домашний туалет используется также для чтения газет. Ресторанный же туалет вынужден как евнух созерцать набеги пар, по пьянке пораженных купидоном.

В компетенции ресторанного туалета также приём излишеств после фуршетизации желудков. Один несчастный тусо совершил извержение выпитосъеденного, не донеся до туалета. Так зверь-секьюрити вынес этого тусо за дверь ресторана и выкинул на нестерильный асфальт, погрузив предварительно кулак в его грудную клетку. Тусо долго ещё показывал знакомым вмятину в груди, размером с воронку от снаряда немецкой пушки «Дора».

Ладно о печальном.

Пора мне и честь знать. Покидаю хлебосольное место чтобы снова и снова возвращаться в завораживающую красующуюся жизнь, к значимым персонам, к волнующему общению, к очередному празднику.

Больбот.

Начинал мой дед Алексей морским пехотинцем с Финской войны 1939—1940 гг, где и получил 1-е ранение. Из воспоминаний у него осталось то, как кок вкусно готовил на корабле и как они, здоровые парни, шли бесстрашно в бой. Ему тогда было не полных 18.

Дед Алексей слева с фронтовым другом

Когда получил первое ранение, после госпиталя его направили на курсы офицеров и на фронт он уже возвратился командиром артиллерии.

Дед был сибиряком, высокого роста, 1 м 92 см, и был отобран в сибирский батальон морской пехоты. Первое ранение получил на Финской войне, затем ещё 2 осколка в лёгкие и бедро. Когда он раздевался до пояса, на спине у него был огромный шрам. Вспоминал как его оперировали без анестезии вытаскивая осколки.