Станислав Бондаренко - 21 грамм. Записки параноика

Блин, начал писать книгу для детей и опять всё про шаверму!!! Короче! Я чувствую руки мамы, мои глаза ещё не сформировались, я ещё не умею дышать. Но я чувствую!

Я чувствую её руки, которые гладят меня по спинке, я слышу её сердце. Мои 140 ударов против её 60-ти создают музыку. Можно зачитать некислый рэп под такой бит.

Кто-нибудь из вас умеет есть животом? А жить в воде?! Мама ставит вечерами 40-ю симфонию Моцарта, типа для меня, но я же в тебе, мама! Я же часть твоей души! Чувствую, что ты этого Моцарта в гробу видала! Тебя же нереально штырит от Зизитопа?! Так мне он тоже заходит! Я пинаюсь не потому, что он мне не нравится, а потому, что я танцую брейк-данс.

Вы там все медитациями занимаетесь, представляете потоки вселенной, расслабляете конечности…

А я их и не напрягаю, сечёте, о чем я?! Я бог медитации! Я живу в потоке!

Ты думаешь, какие я вижу сны? Есть ли у меня образы, если я никогда не видел мир?

Окстись, мама, я не первый раз на земле.

Последнее, что я помню, это какую-то бабку, которая пытается меня жестко засосать. Фу, блин! Её вставная челюсть клацает мне об язык. Её рука небрежно срывает с меня капельницу, а дальше темнота…

Жизнь помню: я на тракторе всю жизнь отпахал. То, что ты воображаешь меня красавцем-гитаристом или актёром – хрена с два!!! Хлебопёк я!

Я люблю тебя мама! Люблю твои руки, твоё тепло, биение твоего сердца. Бью тебя по почкам от большой любви, и из-за того что тесно тут, блин…

Я бы хотел увидеть тебя! Посмотреть тебе в глаза! Представь как огромная душа – чистая, светлая, с мечтами и мыслями, – через невероятную, непостижимую космическую волю отделяет от себя частичку. И вот – глаза, отражение её сущности. Возьмите крупным планом её глаза наполненные слезами счастья, боли и любви. Глаза смотрят сквозь пространство и время. Такие глаза, в которых можно утонуть. Смотрят на маленькие, крошечные глазки. Такие же, но маленькие, а маленькие глазки смотрят на нее. Они видят её, понимают кто она, они благодарны ей за жизнь. Они нуждаются в ней. Они тонут в её любви, забывая свои прошлые жизни. Только таким образом можно из тракториста или хлебопёка стать гитаристом или известным актёром.

Очищаясь, мы попадаем в мир снова. Давая жизнь – делаем себя бессмертными.

Хожу так же круто, как павлин! Впитываю информацию мира через призму себя и выдаю обратно.

Болею, кричу по ночам, не знаю почему, может остатки прошлой жизни… я же хлебопёком был, мало ли – неурожай или раскулачили…

Крик раздирал моё горло, страшный детский крик.

Открытые глаза. Огромные жернова перемешивали себя в тёмно-серой массе в миллиметре от хрупкого маленького начала… Окно отражало тусклым запотеванием сон. Открытые глаза.

Вижу из-за горизонта бежит лопоухая собака, похожая на помесь кокер-спаниеля с Жераром Депардье, и кричит что-то типа «луковый суп… багет…». Приближается ближе, встаёт на две задние лапы, своей мордой к моему лицу и кааак лизнёт со всей дури. Фу… ладно собака, но когда тебя лизнул Жерар Депардье?! И как в обратной перемотке, я возвращаюсь на землю, на руки к маме, стоящей у окна, крепко прижимающей моё маленькое тело к себе. Мама испуганно смотрит мне в глаза…

«Ни хрена себе приход!» – сказал бы я, но мне было три года, и я мог сказать только «молоко, какать, бабушка…».

Я никогда не помнил, почему я кричал…

Только запотевшее пятно на окне и открытые глаза.

А мама прижимает меня сильно.

Мама – Пентагон! Тут же и молоко подогрето, и чай, и горчичники, и котлеты, и бульон, и Тетя Зина выписана на подмогу,

Бесконечное чувство любви и благодарности. Люди ради этого чувства втаптывали себя в грязь, издевались над своими телами, как Босх издевался над современниками (все рисовали цветочки, а он жопу с ушами в испанском сапоге).

Чувство бесконечной любви… ни капли пресыщенности. Будто ты не пил четыре дня, и эта вода из-под крана, как божественная манна, оргазмически питает твоё тело.

Эта больная тяга топит нас в войне, в одиночестве, в космической тревоге, что ты никогда не сможешь возвратить это чувство на руках у мамы!

Вот вам лайфхак: чтобы ощутить космическое одиночество, наберите холодной воды по щиколотку, встаньте в ванну и выключите свет… И, когда станет страшно, – бегите и обнимите того, кто рядом: жену, собаку, бабушку, куст, кактус, холодильник, человека на улице, любимую машину… просто поймайте…

Не кисло я рассуждал в три года?!

Как говорила жена Жерара Депардье: «Ну зачем я вышла замуж за этого лизуна…»