Светлана Замлелова - Нам американцы объявляли санкции…

Оставим идеи о русском национальном единстве, обратимся лучше к более понятным сегодня явлениям. Чего успела добиться Украина играми в революцию? Только одного: украинцы, как предрекал В.В. Шульгин, почти уже стали для России другим народом. «И этому другому, чужому народу доступ на русскую землю будет заказан». Значит ли это что-нибудь для народа Украины или нет, пусть сам он честно скажет…

«А сколько своевольникам ни крутиться, кроме великого Государя деться им негде».

Д. Многогрешный.

Итак, дожили. Ровно 360 лет назад свершилось то, что ныне принято называть «воссоединением Украины с Россией». Дата, можно сказать, редкая по своей актуальности и вопиющая не просто к освещению, но к осмыслению и даже разоблачению. Разоблачению той огромной уродливой лжи, что гуляет сегодня по Украине в качестве официально признанной истории страны. Это для нас очевидно, что «история Украины» а-ля М. Грушевский или А. Чигирин – есть сказка для детей младшего школьного возраста. А на Украине под эту сказку выросло целое поколение, разубедить которое в том, например, что «на стиковi II i I тис. до н. э. (VIII–IX тис. украïнського нацiонального лiточислення) слов`янцi Схiдноï Эвропи спонтанно-добровiльно перейменували себе украïнцями», будет не так уж просто.

Нам же сегодня, по случаю праздника, предстоит, если и не разобраться в украинско-российской путанице, то, во всяком случае, сделать к тому попытку.

Исследователь феномена украинского сепаратизма Н.И. Ульянов утверждал: «Кто не понял хищной природы казачества, кто смешивает его с беглым крестьянством, тот никогда не поймёт ни происхождения украинского сепаратизма, ни смысла события ему предшествовавшего в середине XVII в.» Под событием разумеется ни что иное, как установление в Малороссии гетманской власти или захват Украйны казаками. Происхождение же казачества историк связывал со степью – печенегами, половцами, татарами, с которыми сливались беглые крестьяне и прочий люд, искавший воли. Постепенно вся эта орда, усваивавшая нравы и обычаи друг друга, перестала внешне напоминать степняков. Но сложившаяся культура с культурой южно-русской общего имела немного. Казачество, таким образом, стало не просто кастой, но, скорее, мировоззрением. И только поняв, что малороссийский народ и казачество – отнюдь не одно и то же, можно подходить к истории Украины с надеждой на верное истолкование. Помня об украинской неоднородности, можно понять и то, что разворачивается на Украине сегодня. По сей день там существуют и действуют две силы – центробежная (казачество) и центростремительная (народ малороссийский). При этом вновь усилившееся и активизировавшееся казачество активно вербует малороссиян в свои ряды. Но вернёмся к истории…

С конца XII в. Русь разделилась. Северо-восточная и юго-западная её части зажили каждая своей жизнью. К концу XVI в. юго-западные русские земли оказались под властью Польши. Православный малороссийский народ зачастую в самом буквальном смысле становился собственностью католической шляхты. И если бесправные и теснимые католиками горожане в любой миг могли остаться без работы и куска хлеба, то крестьяне, захваченные вместе с землёй, и вовсе оказывались в панской юрисдикции. Так что пан с полным основанием имел право выносить хлопу смертный приговор. Нечего и говорить, что кроме ненависти православный народ малороссийский ничего не испытывал к шляхте.

Но помимо крестьян и мещан, как мы уже установили, на Украйне существовало казачество. Явление в высшей степени романтизированное и мифологизированное. Отчасти благодаря Н.В. Гоголю, отчасти – историкам, причём самых разнообразных направлений. Казаков принято изображать борцами за идеалы. По одной версии, они только и думают, как бы поскорее воссоединиться с единоверцами и присягнуть московскому царю. По другой – борются как раз-таки против московского царя за независимость «Казацкой державы». Но есть и третья точка зрения на роль и сущность казачества.

И В.О. Ключевский, и Н.И. Ульянов, и целый ряд других историков пишут о казачестве как о силе дикой, стихийной, наклонной, прежде всего, к анархии. Ни о какой организованности в их рядах не было и речи. Выбранного гетмана, в случае несогласия, могли убить. Предательство или измена – вообще составляли казацкий стиль жизни. До печально известного гетмана Мазепы, Москву, например, предавали и гетманы Хмельницкие, и Выговские, и Брюховецкий, и Дорошенко. Благодаря этим гетманским изменам, мнение о малороссах как о предателях распространилось так далеко, что даже заезжих торговцев-хохлов в приграничных с Украйной городах русские называли не иначе как «изменники». Что, к слову сказать, не приветствовали в Москве. Как, впрочем, и любые другие обиды по отношению к малороссам. При Петре I даже запрещалось попрекать малороссиян именем Мазепы.