Иванн Черняев - Круги по воде. Записки провинциала

Но вот в зал заходит моя «старая» знакомая Наталья Кузема (которая к этому времени уже успела сменить свою эксклюзивную фамилию на фамилию мужа Дьячок) со своим молодым супругом Мишей, и я, обрадовавшись знакомым лицам, подсаживаюсь к ним. С Наташей я познакомился случайно, сестра моей жены проживала с ней в институтском общежитии в одном блоке для преподавателей ИНЯЗА. Когда золовка мне сказала, мол, моя соседка пишет стихи и назвала мне фамилию, я очень обрадовался, ведь буквально за пару месяцев до этого Наталья Бугир давала мне ознакомиться с поэтическим сборником студентов иняза, и там я читал стихи Куземы, поэтому я напросился на знакомство. Так что с Натальей на этот момент мы, можно сказать, уже являемся давешними друзьями-соратниками.

Хочешь-не хочешь, но зал полупустым уже не назовёшь, и презентация вот-вот начнётся. Хотя, Максима Ангелина в зале нет (как позже выяснится, он был в этот день на таком же мероприятии в Донецке, где ему вручали призы). Мы сидим в зале клуба-музея, который с одной стороны оформлен в театральном стиле: украшенный плакатами и макетами сценических декораций Горловского театра «Юность», а с другой стороны этнографической экспозицией, здесь есть что посмотреть, чему поразиться.

Но вот начинается презентация. И Людмила Ильинична представляет эту книжку, с бело-синей обложкой, оглашает некоторые цифры конкурса, например, сколько горловчан попали на страницы, сколько разделов, и возрастные категории, затем зачитывает некоторые понравившиеся строки. А потом небольшая капля дёгтя: в книге, говорит Людмила Ильинична, обнаружен вопиющий факт плагиата, одна из девочек, в стихотворении Якова Полонского «Затворница», заменив слово «девушка» на слово «мама», выдала его за своё. Конечно же, это камень в огород организаторов конкурса, которые не подумали о том, что жюри должно состоять из специалистов, но и издательство ООО «Лебедь», пуская в ход рукопись, могло бы ознакомиться с материалом. И следом слово переходит к соавторам. Выступают девочки из «Лиры», из которых ярко выделяется Люся Оксень, затем приглашается Евгений Маслюченко, молодой парень, который, как оказывается, работает на моей шахте им. К. А. Румянцева механиком АБК. Затем выходит Наталья Дьячок, а потом дебютирую, наконец-то, я. Людмила Ильинична, приглашая меня, предупреждает, мол, Иван Нечипорук обычно не желает выходить, но в такой уютной, и к тому же, не очень многолюдной аудитории, я не «выделываюсь», и, несмотря на дрожь в коленях, читаю своё стихотворение, вошедшее в эту книгу, успев от страха ляпнуть языком, что шахта Румянцева богата на таланты, дескать, помимо Евгения и меня, у нас ещё Андрей Икрин работает.

Затем берут слово поочерёдно Савенков, Гончаров, Чайковский. Последним из мэтров выступает Цалко, который заостряет внимание на том, что бо́льшая часть горловских авторов из этого сборника являются также соавторами альманаха «Восхождение», увидевшего свет в декабре прошлого года, в котором целый раздел был отведён воспитанникам «Лиры». «А публикации в двух таких литературных проектах, – говорит Михаил Леонидович, – это уже неплохой творческий багаж». Затем слово предоставляется партийцам из ДемСоюза, которое вполне скромно сдобрено агитацией, а после этого нам вручают благодарственные листы за подписью руководителя ДПУ Владимира Горбулина и раздают авторские экземпляры. Мероприятие заканчивается, я подхожу к стопке неразобранных книг и интересуюсь, можно ли взять ещё помимо авторского, и дамы благосклонно кивают, бери, мол. Хватаю ещё 4 экземпляра, а потом, предлагаю Наталье Дьячок подойти взять ещё пару книжек, но Наталья поручает это Мише, что он и делает. Я уже мысленно поделил свои сборники: родителям, своим преподавателям в вечернюю школу (с которыми я поддерживаю тёплые отношения) и т. п.

Я ухожу с Наташей и Мишей, успевая предложить новому знакомому Евгению Маслюченко, мол, приходи к нам в ЛитО, и мы покидаем дворец.

Увы, я не пояснил Евгению, какое именно ЛитО я имею в виду. И он, после моего ухода, подошёл к Михаилу Цалко спросить, куда нужно приходить, а Михаил Леонидович, занятый разговором, не удосужился ответить, чем и воспользовался Николай Чайковский, назвав ему Дом учителя. Так наши пути с Евгением в этот вечер и разошлись. Будучи приличным человеком, он, придя первый раз к «беспощадновцам», так и остался у них, не захотев быть перебежчиком. И, к слову, Евгений Легостаев, по рассказу самого Маслюченко, лично поблагодарил Чайковского за то, что он привёл такого автора.