Энн Хелен Питерсон - Слишком толстая, слишком пошлая, слишком громкая

С ними пришла уверенность и чистейший, завлекательный кураж, с которым сестры подходили к каждой игре. Как и многие великие игроки до них, они знали еще до того, как ступали на корт, что они – величайшие. В особенности Серена: у нее подача, «как у мужчины», мускулы, «как у мужчины», эмоциональные вспышки во время матча и те, «как у мужчин». Одевалась она так, что либо не была достаточно женственной (по крайней мере не для сдержанной, утонченной теннисной моды), либо была слишком женственной, то есть слишком сексуальной, слишком уверенной, не скрывающей своих мускулистых изгибов.

Уильямс была и остается слишком сильной : не только как спортсменка, но и как личность, поражающая своей стойкостью и силой духа – в течение двух десятилетий она полностью преобразовала стандарты вида спорта, из которого исторически были исключены люди с ее цветом кожи, ее происхождения и социального класса.

В то время как история Серены начинается с истории ее сестры – да и никогда по-настоящему не отделяется от нее, – за последние десять лет она зашла на собственный мощный виток развития. Сегодня Серена знаменита своей силой, уверенностью, что проистекает из ее превосходства, и яркой индивидуальностью. Но каждый шаг в карьере Уильямс был омрачен недовольством, которое возникает в массах всякий раз, когда кто-то действенно и без всякого стыда нарушает статус-кво. Другими словами, когда она подлила масла в огонь, вверх поднялись зловонные столпы дыма – и Серена еще раз проявила всю мощь своей непокорности, отказавшись вдыхать его.

Чтобы понять, почему сила и тело Серены Уильямс – отражения ее непокорности, нужно вспомнить, как относились к телам темнокожих (и к телам темнокожих женщин в особенности) на протяжении веков и сколько трений возникло, когда сестры Уильямс занялись одним из самых элитарных видов спорта в мире. Эти трения обнажили проседающий фундамент старого деревянного, но заново выкрашенного здания, которым является наследие мирового тенниса, и заставили посмотреть на этот вид спорта под новым углом, как и на то, что спортсменка должна и может делать на публике.

С самого начала особенностью истории сестер-теннисисток было именно отличие их от других. В кратком биографическом очерке 1994 года в центре внимания оказался семейный миф, придуманный главным образом отцом девушек, Ричардом Уильямсом [11] Vicki Michaelis, «Fame, Fortune Can Wait, Father of Two Teenage Tennis Phenoms Maintains», Ottawa Citizen , March 20, 1994. . Ричард решил, что его дочери – четвертая и пятая (в семье, где их было пятеро) – станут теннисистками. Несмотря на то что они жили в одном из «самых суровых пригородов Лос-Анджелеса», как было написано в десятках разных изданий (в самых разных вариациях), Ричард и мать девочек, Орасин, нашли теннисные корты, окрестили их «Загородный клуб Ист-Комптон-Хиллз» и начали тренировать детей, не пропуская ни дня [12] Там же. .

Ричард и Орасин сами учили их техникам и приемам с помощью книг и видеофильмов. Даже когда уличные перестрелки в преступном Комптоне угрожали безопасности, они соблюдали строгое расписание тренировок. «Чтобы предотвратить такие опасности в будущем, – рассказывалось в одном из очерков, – Ричард Уильямс заключил сделку с тремя господствующими группировками в этом районе: член каждой из банд стоял на страже во время тренировок» [13] Там же. .

Правдива эта байка или нет, не так важно, важно другое: Уильямсы постоянно пересказывали эту историю прессе. Нужно было показать, что их дочери отличались от других, и не только цветом кожи. В отличие от других игроков, которые пришли в спорт, потому что их происхождение или место в обществе давали им эту возможность, сестры Уильямс с боем пробили себе дорогу. Любая победа с этой новой точки отсчета не была бы случайностью, обусловлена привилегией или родословной. Каждая победа – благодаря силе, труду и воле.

В 1990 году семья переехала в Уэст-Палм-Бич, штат Флорида, чтобы Серена и Винус смогли ходить в теннисную академию Рика Макки, по фильмам которого они так старательно учились. И вот они начали подниматься на вершину своих возрастных рейтингов, но Ричард запретил дочерям участвовать в юниорских турнирах – шаг, который не укладывался в голове у многих, но продуманный до мелочей: пока другие юные теннисистки сжигали свои все еще развивающиеся тела на многочисленных турнирах, Уильямс готовил титанов.

Когда Серене было десять лет, Ричард забрал детей из теннисной академии и возобновил обучение исключительно в семье. И перешел в наступление, сказав интервьюерам, что сам никогда не играл в теннис, потому что это «немужской» спорт, что ему не нравились «теннисисты и иже с ними». Но если читать между строк, можно заметить важное послание: никто не будет отвечать за наш успех [14] Todd Holcomb, «Net Results», The Atlanta Journal-Constitution , March 25, 1998. .