Юрий Слобода - Как стать богатым

Забил Петрович гвоздь за дядю погоновожатого. А из-за его плеча фининспектор выглядывает. И папочкой ласково помахивает, карман проветривает. И совет дает:

– Ты по хреновинке этой за меня молоточком тюкни. А я свой параграф припечатаю.

Тюкнул Петрович.

– Следующий.

Маргарита Дихлофосовна на очереди.

– Гвоздь стерильный? Не вредно дышать, когда он коррозию выделяет?

Петрович понял.

– Я его вовнутрь быстро загоню, как медицинскую иглу. И никаких канцерогенов не учуете.

– Вот и правильно. Теперь и мне на душе сытно.

Колотит гвозди Петрович. И работа продвигается. Никого не забывает. Калейдоскоп лиц и красок в интерьере. От малиновых фуражек – до малиновых пиджаков. Вспотел, и перекусить некогда. Наконец очередь и до родного дошла. Шлеп по карману – пусто, как в желудке. Закончился гвоздь Петровича. Вышел весь. Доблестно, как генерал в отставку. Но и Петрович не гвоздем деланный. Бурчит живот и вместо головы соображает. Из хозяйской половицы гвоздь, как стоматолог извлек.

– Вот он, любезный кормилец.

Отрехтовал, как дамасский умелец, и в один дых, как кием в лузу шар загнал. Упала копейка Петровичу. Фух.

Умеют работать и у нас мастеровые. Гвозди бы делать из этих людей. И начинает получаться. Но со сроками – календарный фокус. Хозяин к Рождеству вселяется. Все честно знают. И руку жмут. Он елку в магазине капроновую прикупил, гостей назвал. И шампанское мысленно откупоривает.

А ему б к импортной игрушке – кисть в нагрузку. Пусть не дорогой флейц, но чтоб был с иголочки. Потому как к Пасхе рабочий процесс негласно приурочен. И пасхальные яйца красить нужно будет или свои с горя. А если на Пасху входыны – шампанское и бенгальский огонь в самый раз. Неустойкой хозяин ударит работягу. Так это он не его одного голодным оставит – а весь легион, от Константина Эрнстовича до мадам Дихлофосовны. А у гегемона потенция качества пропадет и вовсе. Вот и тянет кота за хвост кооперативный работник Петрович, как репку. А хвост резиновый.

Это у сказочного лукоморья наяривает по цепи кот ученый и в ус не дует. Цепь добротная. А по жизни – он сам по себе гуляет, и свой хвост под руку не сует. И вот появляется мэтр-маэстро Данила. Русский зодчий. Прадед его Казанский собор возводил. Дед – Янтарную комнату шлифовал. Дядька – блоху клеймил. Руки из головы растут, девяносто восьмой пробы. Чудак-бессеребреник. Дело почуял – глаза как у блаженного зажглись. Работу выложит, как душу. И гвоздь не заколотит, а ввинтит пальцами. И на крест пойдет, воплощая идею мастера. И воскреснет, как положено богу.

Сошлись хозяин и мастер в третий раз. Чтоб как в последний бой. Друг против друга. У обоих возможностей – небо.

Хозяин зеленью шевелит в кармане. Мастер мозгами. Развернул концепцию мастер в перспективе-оксанометрии. Профиль-анфас детали показал в цвете, запахе и дал потрогать. Полуштрих на составляющий спектр разложил. Мозги хозяина покатал, как яблочко по тарелочке, для иллюзорного восприятия эффекта. Собрал снова в единое целое, как кубик Рубика, с закрытыми глазами. И на ладони выставил. А хозяин с ладони взял и в трубочку свернул и советует её засунуть куда-то…

– Все это хорошо. Но мне бы подешевле.

Взял мастер тайм-аут. Руки в волосы запустил. И все гамузом подал.

– Уже лучше, теплее. Сделай так, чтоб меня в жар бросило.

Погрустнел мастер. Один глаз потух. Но второй, как у циклопа в медный лоб хозяина ввинчивается. А он, как начищенная сковородка, сияние отражает.

Разложил ему маэстро снова все на пальцах.

– Указательный палец – это работа моя. Средний палец – материал со склада. А большой, зарплата ваша.

А художественная комбинация из трех пальцев в интерьере свободной руки – представляет собой фигуру, символизирующую конечный результат творческого процесса, кукиш… Хозяина в жар и кинуло. А у маэстро второй глаз потух – фингал за дерзость. Русским зодчим шилом глаза прочищают. А фингал – это милость господина. Сойдутся в цене маэстро с хозяином, как пить дать. Талант в водке размякнет, шедевр покоробит. Вот и строят дворцы заморские зодчие. А кто видел первый замысел Растрелли? Или эскизы Врубеля? Всех переплюнул «Квадрат» Малевича…

Заказчик с тугим крокодильим портмоне любит слезу бедности пускать. И не от жадности вовсе. Это его имидж. Дома в золотой унитаз писает. Из пресса зеленую купюру в козью ножку крутит для куража.

А тебя по-приятельски хлопнет по плечу:

– Ну, паря, из горла рвёшь. Не сладко мне, горько, как на свадьбе, дружище.