Анна Симонова - Полевая почта – Южный Урал. Фронтовые письма о любви. Часть 2

Опубликовать письма решил её сын Кушниренко Олег Юрьевич (доктор медицинских наук.). Оригиналы писем находятся в «Государственном историческом музее Южного Урала» г. Челябинска.

Единственная фотография ст. лейтенанта С. Д. Лесюкова

Фото Кушниренко Л. Ф. (Мясниковой Л. Ф.)

Письмо от 26 июля 1944 года

26 июля 1944 года

Привет из-под Люблина!

Милая Люся, только что получил твоё второе письмо за время нашей разлуки. В письме – миниатюрная фотокарточка. Это твоё письмо так пристыдило мою совесть, что я прошу простить мне за моё предыдущее письмо. Жизнь и проста, и вместе с тем крайне сложна и запутанна. В данном случае я поступил глупо, по-детски, погорячился. Люся, ты прости мне это. Пойми, как я ждал твои письма! И только через 4 месяца пришло первое письмо твоё! Руки дрожали, кружилась голова, когда я взял конверт со знакомым почерком. Но письмо было крайне кратким, а содержанием его я был страшно обижен. В том письме ты писала, что нашла, наконец, свободную минутку, чтобы написать мне. Как будто бы для меня у тебя нет времени! Мне вспомнилось тогда прошлое, когда ты при моих приездах всегда устремлялась из дому скорее на занятия. Подсознание мне сказало: все это мираж, бессмысленная затея, Люся никогда не интересовалась тобой, а ясно подчеркивала своё безразличие. Я еще не знаю, насколько ты способна к тонкостям поведения, но решил, что ты, получив за 4 месяца уйму моих писем, все же решилась 1 раз ответить. Ответ был крайне безразличным: несколько эпизодов из своих будней. Я обиделся и отослал то письмо твоё тебе обратно с резкой запиской. Вот сам факт. Если бы оно затерялось, то было бы всё в порядке (написано на польском). Но злополучная почта как раз теряет хорошие письма, а такие именно доставляет со сказочной точностью. И ты, Люся, видимо, уже получило то письмо с моей запиской. Не хочу знать, какие мысли и чувства это вызвало у тебя, хочу чтобы ты искренно простила мою опрометчивость и забыла этот факт навсегда. Тебе должно быть, знакомы законы человеческой души. Обратной стороной любви к тебе является моя ревность, что скрывать! Я не ахти какая завидная личность среди смертных и при таком состоянии решил, что кто-то другой за это время стал тебе другом. От этого не удержишь тебя, если на то пойдет. Да и удерживать бессмысленно. Наша дружба и любовь друг к другу, как и у всех людей, может быть прочной и долговечной, лишь на основе окончательного и бесповоротного решения принадлежать и быть навсегда только я для тебя, а ты для меня. Это решение мы должны подкреплять всякий раз, как только возникает возможность изменить друг другу, максимальным напряжением всех усилий воли не поддаваться никаким даже небесным, сказочным искусителям. В этом, по моему, вся тайна столь редкой в наше время преданности до конца супругов. Как только мы окажемся безвольными, тотчас попадем на удочку греха. Я говорю «Супругов» вполне уместно, так как я, однажды полюбив тебя, дал себе слово жениться и быть верным тебе, Люся, мужем. Об этом я писал тебе сразу, только иными словами. Тогда еще в Чебаркуле ты мне ответила, что вопросы любви и брака ты не желаешь решать через письма и намекнула, что это дело вообще преждевременно! При встречах я не навязывал этой темы. Так мы и расстались, полузнакомыми. Теперь, в далеке мне не хочется заниматься банальной перепиской с тобой или с другими девушками. Хочу писать, кроме родных, лишь тебе одной, и только как своей, нареченной, будущей жене. Больше говорить мне нечего. Если ты, Люся, готова к этому, то прости мой ошибочный шаг, который я сделал, возвратив твоё предыдущее письмо тебе обратно. Из сегодняшнего твоего письма ясно, что то было не первое письмо за четыре месяца от тебя. А отсюда и весь мой грех, что я принял его за первое. Несказанно жаль, что не дошло твоё письмо с фотокарточкой. Его, видимо, задержала какая-либо задрыга, проверяющая письма в почтовой сети. Но как я благодарен тебе за сегодняшнее письмо и миниатюрное фото! От всей души, от всегда сердца! Высылаю свою, хотя и грязноватую карточку. Давно мой долг подарить тебе приличное фото. Но что поделаешь, если так раскладываются условия, и до сих пор не могу этого сделать. Как-то удалось на пятиминутке проездом сделать вот такую, которую и высылаю. В дороге, измученный, не спал трое суток и получился таким. На мне мундир хорунжего. Свой в это время был в стирке. Поручик носит две звездочки без просвета на погоне.