Петр Илюшкин - Черно-белая моя граница. Сборник статей

Что, приставы устроили мне провокацию, чтобы отомстить за статью? И для этого положили на стол некую статью, обозвав ее «листовкой» (якобы я ее принес)? Ну а если я откажусь выполнять какое-либо незаконное требование приставов, тут-то они и вызовут полицию.

А может быть, приставам наказали так действовать их старшие товарищи из Москвы? Ведь именно столичные приставы 4 года ничего не делают для исполнения решения суда, обязавшего должника-директора ФСБ предоставить мне (и ребенку-инвалиду) жилье. И уже в мае жалобу об этом рассмотрит Европейский суд по правам человека.

…Но приставы не учли, что со мной в суде находился опытный адвокат. Вместе мы проследовали в некий кабинет. Где адвокат тщетно пытался разъяснить этим товарищам, что действия их абсолютно незаконны. Что любого военнослужащего, которого они заподозрят в чем-то, они должны направить в военную комендатуру, а не насылать на него полицию.

Приставы, разглядывая мое удостоверение личности офицера, безапелляционно заявляли, что оно недействительное, а я вообще никакой не офицер… Это что, клевета в отношении русского офицера?! Что, приставы желают возбуждения в отношении них уголовного дела по ст. 129 УК РФ? Или по ст. 301 УК РФ (незаконное задержание)?!

За эти незаконные деяния приставы, грубо нарушившие закон, должны быть уволены. Иначе придется ставить вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении приставов, и резком сокращении всей этой раздувшейся структуры. Хотя…

Может, приставы намекают на то, что назрела необходимость партизанских действий в условиях вражеской оккупации?!

«Бомж» и «офицер» – понятия абсолютно несовместимые. Об этом еще два года назад жестко и четко предупредил Верховный суд РФ, когда отдельные «дурные командармы» пытались уволить офицеров без жилья. Предупредила таких «дуркомов» и Главная военная прокуратура – аксиома, основанная на ст. 23 ФЗ «О статусе военнослужащих»: без жилья офицера уволить невозможно.

Велико же было мое удивление, когда мне вручили послание пограничного кадровика Решетова, что я уволен без жилья. Демарш этот я сразу же сравнил с нападением фашистов на СССР – без объявления войны, внезапно, подло.

Так и хотелось спросить кадровика: с какого такого дуба он рухнул, когда писал свое послание? Ведь меня долгих шесть лет не могли уволить, так как вышестоящий начальник Решетова (директор ФСБ РФ) не исполнял решение суда и не давал мне положенного по закону жилья. Соответственно, подчиненные должнику – директору ФСБ структуры не имели права меня увольнять до того, как их «шеф» не исполнит решение суда!

Удивило и другое. Ровно за сутки до решетовского письма Страсбург, Европейский суд по правам человека, вынес решение по делу «Илюшкин и другие против России», которым обязал Россию предоставить мне жилье.

А Решетов пишет, что приказ о моем увольнении подписан… ровно за сутки до вердикта Страсбурга! Поразительные совпадения, не правда ли?! А может, это никакие не совпадения, а мерзкая месть за победу в Страсбурге?

То, что это скорее именно месть, а не закон, подтвердили дальнейшие события. Ведь на мою жалобу, адресованную директору ФСБ (о незаконности увольнения без жилья), пришел ответ… от того, на кого я и жаловался. Ответил мне не лично директор ФСБ, и даже не его заместитель, а… «главный кадровик» погранслужбы генерал Стрельцов.

Генерал, не утруждая свое «высокоблагородие» ответами на мои многочисленные доводы (обоснованные законами), просто, по-рабоче-крестьянски пишет: «…увольнение Вас произведено в соответствии с законодательством РФ. Правовых оснований для отмены приказа погранслужбы (об увольнении Вас) не имеется».

Это послание странно хотя бы потому, что тот же самый генерал Стрельцов два года назад лично написал, что уволить меня без обеспечения жильем невозможно.

Тогда, два года назад, какой-то «командарм» решил уволить меня без жилья. Вот и пришлось писать мне «наверх», что такое увольнение – грубейшее нарушение всех законов. И генерал Стрельцов мои доводы подтвердил, запретив увольнение.

Генерал Стрельцов забыл про то свое письмо? «Или перегрелся на Канарах!» – прокомментировали его странный демарш мои знакомые юристы. Ведь именно Стрельцов подписал приказ о моем увольнении!

Уже сам «подписант» вызывает удивление. Ведь приказы о приеме и увольнении всегда должно подписывать только первое лицо – будь то погранслужба или сельская школа. И меня принимал на военную службу никакой не заместитель, типа г-на Стрельцова, а только первое лицо погран-службы.