Любовь Щербина - Прикоснувшись к войне. Работа поискового отряда «Рифей» г. Магнитогорск

Они сначала снимают дерн. Скатывают его, как ковер, не выбрасывают. Потом проводят эксгумацию по всем правилам. У них есть архивные списки, и понятно, где какой боец лежит. Потом уже пустую яму засыпают землей и сверху укладывают дерн. И нет следов, кроме ровных бровок, где разрезалась земля. А если надо, то и фундамент деревенского дома поднимут аккуратно.

Немецкие ветераны, когда приезжают на места боев, знают, где есть крупный воинский немецкий мемориал. Есть куда цветы положить. В этот момент становится ясно, что в войне нет врагов, есть такие же несчастные люди, которых вынуждали воевать, в большинстве случаев. И по прошествии десятилетий у них остается только возможность положить цветы. На оба воинских захоронения.

Там же, в Новгородской области, я видела собственными глазами на одной из полян рукотворный памятник, созданный поисковиками. Звезда, выложенная из касок наших солдат. На этом участке Рамушевского коридора, мы поднимали и поднимали солдат в течение нескольких лет. И звезда неумолимо росла из года в год. Каски только прибавлялись – лучи расходились вширь по поляне. И цветы, подснежники, прорастали сквозь пробитые каски.

А еще на первой же Вахте появляется чувство незавершенности, которое не оставляет меня в течение года, до следующей Вахты. Знаю, что могли кого-то не найти. Не пройти вглубь на лишний метр, не прокопать вниз еще на штык лопаты или корни деревьев помешали. Успокаиваешь себя, что все нормально, понимаешь, что каждый метр леса проверить невозможно. Но от этого чувства незавершенности все равно никуда не деться. До следующей Вахты, каждый год.

В 1998 г. я стала командиром поискового отряда «Рифей». Сейчас я точно не помню, как и когда мне об этом сказала Погодина Валентина Алексеевна. Теперь я понимаю, что это был поворотный момент в моей жизни.

Это было до дефолта в августе 1998, но финансирования и так почти не было. Все сделала в тот сезон Валентина Алексеевна Погодина сама. Я и не знала, с чего начинать, что меня ждет. И как деньги искать, и как отряд набирать. Поездка была в Новгородскую область. Все началось с базового лагеря местного объединения «Долина» в д. Мясной Бор. Тогда я впервые познакомилась с Бородачевой Людмилой Алексеевной, руководителем поискового объединения «Долина».

Тогда я даже не знала историю того места. Где в то время можно было взять информацию? Сейчас сложно представить, но тогда у меня не было ни компьютера, ни тем более Интернета. Книг о трагедии 2-й Ударной армии в свободном доступе не было. Я знала, что это армия Власова, и он предатель. Что значит и солдаты тоже предатели. Я не представляла вообще, какого масштаба события произошли там.

Потом я, конечно, много читала об этой трагедии. И есть у меня ощущение, что эту армию предали с самого начала, не продумав ход операции. А потом предали второй раз, когда бросили непохороненными сотни тысяч солдат, которые предпочли плену борьбу до конца. Есть сборник воспоминаний участников и очевидцев Любанской операции «Трагедия Мясного Бора». Книга была издана к очередному юбилею в 2005 г.

Читать без слез эти воспоминания просто невозможно, приведу в пример цитату: «Авторы книги смогут считать выполненным свой долг перед павшими, если им удалось отразить обстановку боев на Волхове в первой половине 1942 г. Стереть тень клеветы с героев и мучеников 2-й Ударной армии первого формирования и оставить след в отечественной военной истории. И. Иванова». «Молодежь из поисковой экспедиции „Долина“ знает, что павших здесь намного больше. Что только на трех воинских кладбищах между Мостками и Мясным Бором погребено почти 100 тыс. человек».

Но обо всем этом я узнала гораздо позже.

Моя первая командирская Вахта 1998 г. – это переживания совсем другого характера оказались, чем были, когда я была просто поисковиком. Командир контролирует, чтобы продукты были, и денег хватило, чтобы работа была и саперы рядом. Чтобы никто не заболел или травму не получил. Заполняет отчеты и ведет подсчет останков солдат. Отвечает за подготовку останков к захоронению и участие отряда в официальных мероприятиях 8—9 мая. Контролирует, чтобы в Москве никто в метро не отстал и не заблудился. Вот такие обязанности у командира, как оказалось. И потом еще появилось чувство одиночества, которое было на всех Вахтах, пожалуй. Где-то сильнее, где-то меньше. Командир – он один в принятии решений, даже если советуется с отрядом, и бесконечное волнение за каждого, кто рядом с тобой. И расслабляться нельзя. До самого приезда домой.