Максим Шишкин - Странникс. В поисках своего Я. Из Екатеринбурга в Улан-Удэ

Через пять минут меня уже поливает дождём с градом, но проходит полчаса, и выглядывает солнце. Фотографирую. Дорога плохая, одни выбоины. В шестом часу вечера – вынужденная остановка: прокол заднего колеса. Снимаю колесо и вижу острый каменный шип около 1 см длиной. Сдабриваю это дело шоколадкой. К шести въезжаю в Каргаполье. Здесь протекает река Миасс… даже не знал. Съезжаю с трассы к соснам.

Похоже, погодка нормализовалась. Я отмечаю это, лежа у костра и смакуя макароны с тушёнкой. Моё блаженство не испортила даже поимка клеща. Где-то надрывается кукушка. Я ещё долго сижу у костра, думая о том, что всё в мире относительно… И чем-то мне не нравится это место…

Глубокой ночью меня будит странный звук: «Вэу!». Он раздается метрах в пяти от палатки. Потом повторяется. И ещё раз. Звук напоминает нечто среднее между лаем большой псины и встряхиванием листа железа («интонаций», если можно так выразиться, не чувствовалось). Сна – ни в одном глазу. Звук повторяется раз за разом, смещается в сторону трассы. Мое первоначальное удивление сменяется опасением: вдруг волк? Минут через двадцать звук пропадает вдалеке за трассой, по которой проезжает сразу несколько грузовиков, и я засыпаю беспокойным сном: если животное нападёт, я не успею ни выбраться из спальника, ни вылезти из палатки, ни защититься. Думая ослепить это нечто светом, я достаю налобный фонарик, беру в руку нож. На всякий случай, для храбрости. Потом дремлю…

Ночью звук опять повторяется, где-то за трассой, чуть в стороне. Спустя некоторое время мне слышатся голоса первых птах. Я заворачиваюсь поглубже в спальник и решаю, что буду спать до упора. Так и просыпаюсь с налобником на голове и ножиком под рукой.

Всё утро я просидел перед костром в раздумьях, что же это было. До ближайшей деревни – километров десять… Решил, что это, наверное, дикая собака: обычно животные так явно не демонстрируют свое присутствие. Тем не менее, ощущение того, что ночное приключение повторится, не покидало меня ещё долгое время.

Выезжаю в двенадцатом часу. В ушах звучит песня: «Пройдут года, и я вернусь…»

Ближе к часу останавливаюсь у маленькой заправки рядом с нефтепроводом. Заправщик, парень лет тридцати, рассказывает мне про плохую жизнь и запущение в регионе, а тем временем заливает воды из святого источника. По его словам, курганцы едут в Екатеринбург, чтобы заниматься там сельским хозяйством, а свердловчане едут в Курган ставить заводы. Многие местные жители бывали только в Тюмени, Магнитогорске и Екатеринбурге, дальше не выезжают…

В два часа обращаю внимание на километровый столб. До Кургана – 37 километров. Я рад. Сразу налетает мошка. Пытается запутаться в волосах ног (еду в велотрусах) и залезть в рот, но я её пугаю. Поблизости нахожу несколько веточек сухостоя. Слава сухостою! Прямо «пикник на обочине» получается…

Отдыхаю. Рядом останавливается машина. Мужик подходит ко мне, спрашивает, как доехать до Уфы. Да ты, брат, ещё б через Тюмень ехал! Мужик разворачивается в сторону Кургана и уезжает. Начинает припекать солнце. Вот вчера бы так…

Отчаливаю в три. Вокруг меня сплошные болота. С утра слышится кряканье уток; вижу пару ястребов. Встречный ветер со вчерашнего вечера заставляет с усилием крутить педали даже под горку, скорость не превышает 22 км/час; ветер «съедает» за час 10—15 километров…

После очередного шестикилометрового «тягуна» мне это начинает надоедать, и я включаю «спортивный режим», надвигаю на глаза каску и… 32 км/час. Ну, хоть так. Километров за двадцать пять до Кургана меня обгоняет большая колонна перевозчиков «ГАЗелей» и «волг» с 52-ми транзитами. Ехать становится веселее, несмотря на плотный трафик: машины создают попутный ветер.

Мимо проплывают деревянные плакаты со стихами о вреде пожаров. Ближе к пяти вечера я фотографируюсь на въезде в Курган, где соединяются трассы 1Р354 и М51. Потом любуюсь на ныряющих уток в луже перед самым въездом в город. Какой-то мужик из проезжающей «десятки» пошутил: «Ду ю спик инглиш?» На автомате отвечаю: «Ноу».