Виктор Девера - Коммунизм – миф или реальность империи любви?

Также при формировании общественной собственности не рассмотрены условия хозрасчета на низовых уровнях производства, а без этого не может быть хозрасчетного общественного производства. Однако для этого необходимо было, чтобы социально-общественная составляющая значимости формировалась в себестоимости, на плановом ценообразовании. Только понимания, что необходима другая экономическая модель, у коммунистов нет, и ныне. Используя старую экономическую модель, но с новым противоречивым перераспределением прибыли, они в сущности не исправляют ошибок бывшей правящей элиты коммунистов.

В любом случае именная общественная собственность должна воспроизводить отдельно общественное право владения и статус, передаваемый по наследству, а товарное рыночное производство и обращение – статус права оперативного управления или два его уровня. Только модель экономики, в которой возможно воспроизводство таких социально-статусных отношений, должна быть иной, а модель персоналистов проблемы, беспокоившие левое движение, не решает, так как неспособна формировать одновременно и плановый, и рыночный социально-производственный оборот. Только модель планового и рыночного ценообразования способна спасать обанкротившиеся в рынке предприятия, если они будут включены в плановый производственный оборот.

Суть моих теоретических расхождений с персоналистами определилась не сразу. Они мечтали о единой политической силе России в виде народоправия, я не понимал, что и как конкретно это может существовать в их варианте и к чему привести. Однако быстро убедился, что не совсем четко это понимают они и сами. Наивно предполагая, что разделив все народное достояние в равной степени между всеми членами общества и сделав всех равными в финансовой доле, так сформируют народный капитал и создадут народные банки.

Я же думал: если так и сформировать капитал, то он может давать только ссудный процент на каждый вклад, но они его в такой форме тоже не рассматривают. Как довести персонифицированную долю до предприятий, обдумывать не хотели, а положившись на народные советы, решили, что так придут к народоправию. Долевая же ответственность в теории не прописана и даже не предусматривается, так как вся прибыль на предприятиях распределяется по «избыточному произведенному продукту», а не по социальной доле в общественном вкладе. Изменение этой доли от вклада каждого тоже не предусматривается, а рассматривается как нечто абстрактное, которое увеличивается по нормативам из общей прибыли, а индивидуальный доход в виде прибыли на «избыточную производительность» остается частным.

Механизм этого «справедливого» народного устройства предполагалось утверждать через трудовые и народные советы. Фактически же получалось утверждение той же частной собственности как формы свобод, во главе с народными советами, а не утверждение прав личности для пользования общественной собственностью. Спрашивается: какое же все-таки получается общество, если оно не учитывает и не ставит в зависимость от социального развития доходы и предприятия, и каждого работника?

Отличалось это от акционерной формы предприятий только тем, что «персонализированные» счета определялись в равных долях. Главное заключалось в том, что часть именной общественной собственности, закрепленной за каждым членом общества, могла использоваться только в общественных интересах и должна была определять и что-то в личное право потребления, но, увы, не прописано. При капиталистических отношениях это удовольствие только за личные деньги и в полном личном использовании. Оставался опять такой же, как и раньше, следующий вопрос: зачем нужна эта персонализированная общественная собственность, если она остается, как и при социализме, отчужденной? Может ли ссудный процент персонализированной собственности распределяться по их «избыточной производительности», тоже остается непрописанным.

Рассматривать же их подход с распределением прибыли по «избыточной нормативной производительности труда» вообще не имеет смысла в современном роботизированном производстве, так как нормативы, как нормированные задания, есть качество технологического исполнения. Все же дополнительное распределение в виде прибыли на большую от норматива производительность требует технологичсеского нарушения. Не говорю уж об их предложении разрабатывать нормативы, которые не определены социальной необходимостью расширенного производства. Такой подход был не только слабым техническим аргументом, но и слабым теоретическим обоснованием. Производительность ныне растет только от внедрения более прогрессивного оборудования, и только определение прибыли на рост эффективных основных фондов может дать стремление к смене оборудования и росту производительности труда. Неприменим такой подход и в непроизводственной сфере. На каком основании они полагали, что за счет договорного внедрения этих отношений в производство их структура будет иметь средства на свое развитие и распространение по всему миру, во всех формах предприятий и контор, непонятно. Я же после неоднократного общения предлагал им поставить прибыль от роста социальной сферы, так как рост бесплатной социальной сферы может является показателем роста социальной производительности труда. От такого показателя можно формировать нормативы стимулирования во всех сферах. Однако мне сказали, чтобы искал себе других единомышленников, а я всего лишь ищу истину, а не единомышленников. Стараясь сформировать взаимозависимые отношения между общественной, личной и частной собственностью хочу, чтобы мир ушел от противоречий. Этот подход давал бы механизм, исключающий главное противоречие между общественной и другими видами собственности, сложив новые социально-правовые условия.