Александр Невзоров - Искусство оскорблять

Прагматиков и их мерзкую трезвость можно было бы игнорировать. Но, к сожалению, именно они решают, кому жить, а кому умирать. Остается загадкой то благодушие, с которым Запад наблюдает за нашим садовником. Заметьте, что с табакерки даже не сдута пыль.

Впрочем, эта снисходительность имеет свое объяснение. На яд сегодняшней России противоядие давно выработано. Миру он не опасен. Его состав известен: деспотизм, попы, культ войны, воровство, оболванивание, etc. При попытке экспорта все эти традиционные ценности легко опознаются и нейтрализуются. А вот запертые в пределах госграниц РФ, они окончательно отравят страну. Проблема России решится сама собой, и мир вздохнет с облегчением. Главное, чтобы не менялся состав яда, а в механизм самодержавия не добавлялись новые, неизвестные детали. А то Россия опять затаится, прикинется несчастной, но развивающейся бедняжкой, тянущейся к прогрессу и демократии. А когда накопит силу, то перейдет от простого грабежа соседей к более серьезным проделкам.

А Путин хорош как раз тем, что не склонен к фантазиям и новациям. Он вышивает только по старой имперской канве. Он ведет Россию к изоляции и разрухе так предсказуемо, уверенно и красиво, как не сможет вести больше никто. Следуя логике западного мышления, ему ни в коем случае не следует мешать править. Какая тут, к черту, табакерка?

Впрочем, не следует забывать о революции. Возможно, она забудет старые обиды и все-таки возьмется за Россию. В последний раз. Несомненно, это сделает все грядущие процессы гораздо живописнее.

Как мы уже установили — научное открытие — это прежде всего очень высокая степень безошибочности в оценке того или иного частного явления или свойства.

Теперь пронаблюдаем за тем, передается ли с великих открытий «фактор безошибочности» на все, в чем были уверены наши «великие открыватели».

Начнем с Аристотеля, полагавшего, что метеориты — это «испарения земли, которые поднимаются ввысь, а приближаясь к некой «сфере огня», загораются и падают вни» з. Можно припомнить его же трактовку существования палеонтологических останков: Стагирит объяснял их действиями «подземных подражательных сил, которые копируют происходящее на поверхности».

А вот И. Ньютон полагал, что все сообщения о метеоритах — глупая выдумка, потому что им вообще « неоткуда падать». Также, «на основании сопоставлений астрономических и исторических доказательств» он отстаивал собственное страстное убеждение в том, что возраст Земли не превышает шести тысяч лет.

Ф. Бэкон страстно рассуждал о роли ведьм в погублении посевов, В. М. Бехтерев был поклонником «цветотерапии», У. Гладстон утверждал, что древние греки не различали цвета, а великий Либих был убежден, что дрожжи не являются живой органикой.

Роберт Бойль требовал, чтобы рудокопы представляли отчет, с какой именно глубины земных толщ начинаются « обиталища демонов», и как выглядят их « гнезда», а Бюффон заявлял, что в Северной Америке эволюция идет медленнее, чем на других континентах.

И. Кеплер утверждал, что кратеры на Луне воздвигнуты лунными жителями, К. Фламмарион был уверен, что на ней существует растительность, а Галилей убеждал, что мысли Кеплера о влиянии Луны на приливы и отливы в морях и океанах Земли — «вздор и ребячество».

Кеплер же был убежден, что цвет — « это вещь совершенно отличная от света, некое качество пребывающее на поверхности непрозрачных тел».

Коперник не сомневался в наличии описанных Птолемеем «хрустальных сфер неба». Он лишь скорректировал египтянина, сократив количество «сфер» с 80 до 34. Это милое заблуждение даже вынесено в заглавие основного труда его жизни — «О вращении небесных сфер».

Лорд Кельвин заявлял, что рентгеновские лучи — это мошенничество, что никакой аэроплан летать не сможет, а в 1900 году выразил уверенность в том, что ничего нового в физике открыть уже нельзя.

Жан-Жозеф Вирей в своем фундаментальном труде «Естественная история человеческого рода» ( Париж 1824 ) утверждал, что негры выделяют пот черного цвета, а Резерфорд, что коммерческое использование атомных процессов невозможно в принципе.

Тихо Браге настаивал на том, что вокруг Солнца вращаются все планеты, кроме Земли, которая остается неподвижной.