Александр Невзоров - Искусство оскорблять

Более того, без применения декартовского метода «снимания сливок со всех наук» попытка разобраться в происхождении жизни сегодня обречена на полный провал.

Не случайно один из первых авторов теории абиогенеза Джон Бэрдон Сандерсон Холдейн (1892–1964), основоположник биохимической генетики, основал общество «картезианцев» и первым в XX веке применил разработанные Рене Декартом методы познания сложных явлений.

Необходимо уточнение.

Под картезианством, (в данном случае), имеется в виду не философская система и не мерещившаяся Декарту во мгле его века «двойственность мира и человека».

Отнюдь.

Мы говорим лишь о картезианской механике мышления. О способности дерзко состыковывать данные самых различных наук для получения ответов на глобальные вопросы.

Картезианство учит идти против всех догм и научных приличий. Оно основано на бесстрашии, бестрепетности и отсутствии авторитетов.

По сути, это пиратство.

Конечно, применение этого метода обрекает на некоторую поверхностность, а порой и на забавные мелкие ошибки.

По поводу ошибок можно не беспокоиться. Если идея имеет ценность, то в науке достаточно уборщиц, которые охотно приберут неизбежный мусор.

Конечно, картезианство гарантирует конфликт с «узкими специалистами», но этих бедолаг следует понимать и прощать.

Будучи, преимущественно, евнухами, призванными охранять и поддерживать порядок в своём фактологическом «гареме», специалисты и обязаны сопротивляться проникновениям в него всяких наглецов.

Разумеется, обнаружив забравшегося в «гарем» чужака, евнухи-доценты обязательно поднимут разоблачительный ревнивый крик. Притвориться «одним из них» не удастся. Можно даже и не пробовать. Даже если актерских способностей хватит на имитацию их мимики и речи, то все равно, рано или поздно, наступит момент «снимать шаровары». Тут-то все и откроется. Так что лучше сразу действовать дерзко и уверенно, не обращая внимание на возмущение.

Основательно пошалив в «гареме» с самыми красивыми идеями и набив карманы драгоценными фактами, напоследок надо вежливо раскланяться. Затем следует восхититься самоотверженностью евнухов-хранителей, тратящих свою жизнь на охрану и благополучие «гарема». После этого, «сделав ручкой», можно выпрыгивать из окна.

(Это называется академической междисциплинарной этикой и ее следует неукоснительно соблюдать).

Столь же малой проблемой является и т. н. «поверхностность». Разумеется, она весьма условна и «поверхностностью» может быть названа с большой натяжкой.

Но!

Одно дело создавать и развивать научную дисциплину, другое — пользоваться ею и снимать с нее «сливки». Конечно, это совершенно разные уровни. Первое требует абсолютной углубленности и жертвенности, детального постижения всех нюансов. Второе — всего лишь структурированного трезвого знакомства с нею.

Приведем самый простой пример поверхностности, допустимой для решения тех задач, что мы себе поставили.

Говоря о происхождении жизни, трудно не задеть вопрос о геологической «развитости» той или иной планеты.

Что является элементарным индикатором такой развитости?

Разумеется, в первую очередь, это многообразие минерального состава ее коры.

Что именно минералы могут поведать о том планетном теле, где они появились?

Очень многое.

Зная примерное количество минералов и тот химизм, который их порождает, можно легко и почти безошибочно набросать «портрет» планеты от момента ее образования до наших дней.

Наличие или отсутствие сульфатов, арсенатов, боратов, хлоридов, фторидов, углеродистых соединений и нитратов дает четкое представление о вулканизме, рельефе, наличии и виде жидкой воды, температурах, возрасте, магнетизме, радиоактивности, массе и даже об угловой скорости осевого вращения планеты в разные периоды.

Как известно, чем больше скорость осевого вращения, тем более пологим становится общий рельеф. (Как выражаются планетологи, он выполаживается). А выполаживание несколько меняет минералогический портрет верхнего слоя планеты.

Разумеется, чтобы говорить о минералах, надо отчетливо представлять себе их эволюцию.

Она, как и все прочее, началась в момент возникновения Вселенной.

Сейчас мы произнесли роковые слова. Мы отворили бездну, кищащую астрофизическими и космологическими теориями. Бездна живописна, безбрежна и соблазнительна.

Отметим, что нам в нее не надо.