Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Советского Союза

В 1927 году Сталин отправил в отставку наркома иностранных дел, масона и гомосексуалиста Чичерина. Под благовидным предлогом, «по болезни». Но сменил его Максим Литвинов (Макс Валлах). Всю Гражданскую войну он провел в Лондоне, выступая неофициальным представителем большевиков, поддерживал тайные связи с британскими, американскими, французскими политическими кругами. Соответственно и с закулисными сферами Запада. Стоит ли удивляться, что наркомат иностранных дел превратился в пристанище для всякого рода сомнительных деятелей. Троцкист и масон Раковский, вчерашний глава правительства Украины, стал полпредом (послом) в Париже и Лондоне. Троцкист Раскольников — в Болгарии. Троцкист Антонов-Овсеенко — в Чехословакии. Троцкист Беренс, уничтожавший в 1918 г. русский флот — военно-морским атташе в Англии.

После смерти Дзержинского ОГПУ возглавил Вячеслав Рудольфович Менжинский — до революции, в эмиграции, он работал во французском банке «Лионский кредит». До 1917 г. это был единственный иностранный банк, имевший отделения в России, — и немало поучаствовал в тайных подрывных операциях против нашей страны. А брат Менжинского был крупным московским банкиром. Но на посту председателя ОГПУ Вячеслав Рудольфович почти не проявил себя, он был уже тяжело болен. Фактически делами заправлял его заместитель — Генрих Ягода. В большевистскую партию он вступил только в 1917 году, но приходился троюродным братом Якову Свердлову и женился на его племяннице, поэтому его устроили в ВЧК, и он очень быстро пошел в гору.

Кстати, Свердлов и его брат Вениамин (американский банкир, а потом советский заместитель наркома путей сообщения) очень успешно сочетали работу в партии и правительстве с собственной наживой. Ягоде была в полной мере присуща та же самая фамильная черта. Через своих подручных он организовал целую систему вымогательства: если имелись данные, что у арестованных или их родственников есть чем поживиться, предлагалось облегчить их участь за золото, драгоценности, валюту. В карман Ягоды уходили и конфискованные богатства. На экспорт продавался лес, продукция ГУЛАГа — и часть выручки тоже присваивалась. Огромные средства, полученные подобным образом, Ягода пересылал за границу, в иностранные банки — каналы ОГПУ обеспечивали для этого прекрасные возможности. (Впоследствии его махинации были раскрыты в Германии и использовались нацистской пропагандой. В частности, Розенберг рассказал о них на съезде НСДАП в Нюрнберге 3 сентября 1937 г.)

Стоит ли удивляться, что далеко не все процессы в Советском Союзе оказывались подконтрольными Сталину и патриотической части руководства? Ведь генеральный секретарь ЦК во многом зависел от своего окружения, от аппарата. Это удел любого главы государства: получать информацию, отфильтрованную и обработанную помощниками, принимать решения, разделяемые ближайшими сотрудниками, и передавать на исполнение опять через помощников. А ведомств было много, громоздкий государственный аппарат насчитывал 2,5 млн «совслужащих». Попробуй-ка такое хозяйство проконтролировать! Разные ведомства подчинялись своим начальникам, действовали по их указаниям — и превращаясь в настоящие «феодальные княжества».

Сам Сталин по-прежнему верил в гений Аенина, считал необходимым следовать его курсу. Но некоторые аспекты все-таки пытался исправлять. Например, он не оспаривал приоритет «пролетарского интернационализма». Однако на практике «интернационализм» оборачивался натуральной русофобией. Особенно преуспевал на данном поприще нарком просвещения Луначарский. Когда он дошел до того, чтобы уничтожить даже русскую письменность, намеревался заменить кириллицу на латинский алфавит, Иосиф Виссарионович это пресек и спровадил Луначарского в отставку. Но ведь в наркомате просвещения остались его помощники. Общую идеологическую линию задавали Бухарин и его подручные — Евгений Покровский, Михаил Покровский. Поэтому направленность системы просвещения осталась прежней.

При таком раскладе Сталин иногда оказывался просто бессилен. Так, в 1928 г. «интернационалисты» вознамерились расправиться с выдающимся музыкантом Н.С. Головановым. На него посыпались доносы, центральные газеты «Правда», «Известия», «Комсомольская правда» развернули его ожесточенную травлю, обвиняя в антисемитизме. Иосиф Виссарионович взял его под защиту. Вынес это дело на Политбюро, было принято постановление — прекратить гонения на Голованова. Но даже этого оказалось недостаточно. Преследования музыканта продолжались. В течение 1928—29 годов Политбюро пришлось четыре раза возвращаться к тому же самому вопросу. Четырежды принимались решения, требующие от редакций «Правды», «Известий», «Комсомольской правды» и других газет прекратить клеветническую кампанию. И уже после всех этих четырех решений, 5 января 1930 г. Секретариат ЦК очередной раз постановил: «Констатировать, что постановление правительства о прекращении травли и бойкота Голованова не выполнено…» Причем газеты еще и тянули с публикацией этого постановления! Лишь под нажимом, после напоминаний Сталина, оно появилось в печати 20 января.