Тимур Процкий - Совок. Психология коммунизма

Весьма оригинальной была практика расстрелов не только «неблагонадёжных элементов», но и их семей. Заодно. На всякий случай. Раз есть одна контра в семье, то её разлагающему воздействию наверняка подверглись и все остальные члены семьи. Поэтому надо убить всех, ведь классовый враг не дремлет.

Главное запугать всех до скотского состояния, и тогда работа спорится.

В 1935 году товарищ Сталин изрёк мудрую мысль о том, что «сын за отца не отвечает» – в ответ на реплику какого-то «сына кулака», который всё равно готов бороться за власть советов (идиот). Наверняка эти фразы очень впечатлили рядовых граждан и партработников, однако от этого заявления вождя для простого народа облегчения в итоге не было никакого.

Советские газеты (та самая «Правда» в том числе – разумеется) активно растиражировали этот мудрый логический вывод главного эффективного менеджера страны, и вроде как от этого репрессии должны были стать чуть-чуть менее жестокими (ну, на пару убийств в сутки поменьше по стране, например). Однако на реальные расстрелы это не повлияло: впереди был большой террор 1937—1938 года, когда в чекистскую мясорубку попали все, кто по хотя бы одному из десятков ситуативных признаков хоть как-то подходил под определение «врага народа», а также уже сидел ранее (т. е. многих отправили в лагеря по второму разу, либо расстреляли, потому что они уже сидели ранее – этого было достаточно для смертного приговора, просто пролетарская бдительность повысилась). Примерно тот же «фокус» чекисты провернули и в конце сороковых, когда война уже закончилась, но Сталину, видимо, стало скучно без очередного прореживания населения.

Тут стоит вспомнить мудрые слова т. Сталина: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится…».

И работа спорилась. Семьи ссылались или расстреливались целиком, широко применялись многодневные пытки, смертные приговоры выносились без суда и приводились в исполнение сразу же.

В 1937—38 годах расстреливалось до 1200—1300 человек в день по всей стране. В одном только городе Минусинск за август 1938 года было расстреляно 310 человек, а своеобразный «рекорд» был поставлен в ночь на 8 декабря 1937 года – 222 расстрела.

В Славгороде «рекорд» был поставлен 22 января 1938 года (298 расстрелов), в Тобольске 14 октября 1937 года (217 расстрелов). Так как сотрудников оперсекторов УНКВД в маленьких провинциальных городах было мало, и с таким объёмом расстрелов они не справлялись, то к исполнению приговоров привлекалась милиция.

В общем, работали ребята со стахановской самоотдачей. Есть основания полагать, что значительная часть расстрелов, учитывая объёмы «работы» НКВД в тех же 1937—38 годах, должным образом не задокументирована, т. к. это было выгодно всем участникам деятельности – кроме самих расстрелянных, разумеется.

Атмосфера кровавого безумия нагнеталась сразу по нескольким направлениям:

– Ко второй половине 30-х годов в органах НКВД служило достаточное количество проверенных, честных чекистов, которые хорошо себя «зарекомендовали» за годы существования советской власти. А значит, в каком-то смысле, пути назад у них не было – в коллективном преступлении легче срабатывает стадный инстинкт, и возможная ответственность за последствия как бы размывается. Вчера расстрелял 5, сегодня 10, а завтра все 20 человек – какая уже, собственно, разница?

– Во главе карательных органов стояли патологические садисты вроде Ягоды и Ежова, которые, к сожалению, оказались «на своём месте». В соответствии с запросом времени и руководства, а также по велению пролетарского сердца, они с чрезвычайным усердием стремились зорко следить за выполнением и (особенно) перевыполнением плана по расстрелам врагов народа.

– В местные карательные органы из Москвы спускались разнарядки по необходимым нормам отстрела врагов народа. Мудрому Сталину из Москвы было виднее, 200 или 300 врагов народа живёт в такой-то области или республике. А может быть, и все 500?! Сталин по стране практически не ездил и на людях не появлялся, кстати. А в организованные им трудовые лагеря не заглянул ни разу за все 29 лет своего славного правления, но «зорко» видел всё и везде.

–

Сохранившиеся оригиналы расстрельных списков только за 1937—1938 гг. составляют 11 томов. Выглядит обычный список примерно так: