Елена Штайнер: Исповедь чемпионки

В 19 веке началось строительство железной дороги Курск – Харьков – Азов. Недалеко от слободы Харцызской решили построить железнодорожную станцию, названную Харцызской. Немного южнее по железнодорожной ветке, на месте разъезда, также возникла станция, названная по имени хозяина окрестных земель графа Иловайского. Станция понемногу разрослась в город Иловайск. Такова немудрёная история образования Иловайска. А на месте Зуевки через какое-то время вырос современный большой город Зуевка.

Во второй половине 19-го века в окрестностях Харцызска обнаружили залежи каменного угля. Месторождение принялись интенсивно разрабатывать. Пристанционный посёлок стал постепенно расти и развиваться. В нём запустили механический завод, котельно-механический завод, который с 1914-го года называется трубным. Построили также две паровые мельницы, ввели в строй кирпичный завод. Кроме того, в посёлке действовала двухлетняя железнодорожная школа и бурса. Как видите, Харцызск – это не только добыча угля, но и интенсивное развитие промышленности.

Кстати, некоторые историки утверждают, что Харцызск – это Донбасс в миниатюре. Вот такой он, город моего детства.

Теперь несколько слов о Зугресе. После Гражданской войны недалеко от Харцызска началось строительство Зуевской ГРЭС, длившееся семь лет.

В конце 1931-го года электростанция дала развивающейся промышленности первый ток. Введение в эксплуатацию ГРЭС обеспечило электроэнергией практически весь Донбасс. Рядом с электростанцией возник рабочий посёлок, разросшийся впоследствии и превратившийся в город Зугрес.

Это, в общем, всё, что я знаю и хотела рассказать об истории городов Большого Харцызска.

Можно ещё долго рассказывать об истории города в послевоенное время, но это не входит в мою задачу. Если кто-то захочет больше узнать о Харцызске, то можете посетить замечательный краеведческий музей или почерпнуть информацию из Интернета.

Вернёмся к моим ощущениям от встречи с любимым Харцызском, городом моего детства и юности. Сразу хочу заметить, что впечатления и эмоции оказались весьма противоречивыми.

Тот, кто по каким-либо причинам уезжал из родного города на долгие годы, а потом возвращался, наверняка поймёт шквал эмоций, переполнявших меня. Чем меньше населённый пункт, откуда вы укатили, тем больше ощущений, поскольку в маленьком городке нет, наверное, ни одного квадратного сантиметра, где не ступала бы ваша нога. А теперь все эти родные, до боли знакомые сантиметры, так или иначе, кардинально изменились…

Стою на площади около маленького автовокзала, возбуждённо оглядываюсь по сторонам и искренне удивляюсь: «Почему меня никто не узнаёт?»

«Земляки, это я, ваша Лешучка! Я вернулась!», – хотелось крикнуть на весь квартал, да что там – на весь город.

Слёзы с обидой наворачивались на глаза, ведь никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Я стала чужой среди своих, чувствовала себя предательницей родных мест, друзей, родственников и знакомых, сбежавшая сразу после школы сначала в многолюдный Харьков, потом в жаркую Среднюю Азию, а затем в солнечный Израиль. На все вынужденные путешествия, невероятные приключения, ужасные трагедии и серые будни потрачена уйма времени. Я исчезла из родного города почти на тридцать лет!

А Харцызск всё это время жил своей размеренной жизнью: рождались и умирали люди, спивались и сходили с ума бывшие афганцы. Старики-пенсионеры и другие малоимущие граждане голодали в годы так называемой перестройки, молодые парни и девчата корчились от наркотической ломки, беспредельничала братва (в погонах и без), и куражились новые хозяева жизни. Интересно, остался ли здесь хоть кто-нибудь из моих одноклассников, и чем они занимаются; быть может, большинство уже спокойно спят в своих могилах на огромных кладбищах вокруг города?

Ладно, сколько можно торчать на месте и вертеть головой по сторонам в водовороте нахлынувших эмоций, пора бы и прогуляться по родным, дорогим, милым улочкам.

Первое, что бросается в глаза – обилие дурацкой, никому не нужной рекламы, наверное, являющейся двигателем торговли, но только в том случае, когда у населения имеются денежки, чтобы покупать всё то, что восхваляют и предлагают. Невольно замечаю, что кругом одни рынки – большие и крошечные, официальные и хаотичные, грязные и не очень. Такое впечатление, что всё население от мала до велика ринулось торговать. Полагаю, что большое количество базаров на такой небольшой городок, как Харцызск, является первым признаком того, что заводы и фабрики давно не работают, а лежат на боку.