Александр Точка - Таймшер. Сертификат в страну дураков

– А я год назад ушёл на вторичку в 96-й павильон, на РТК, знаешь?

– Да ты что, серьезно?!

– Да, серьезно, я там почти год отработал. А что такое?

– Да ничего, я просто тоже на вторичке работала все это время. И, кстати, о вашей вторичке мы были очень наслышаны. Только наша вторичка паленая, не то, что ваша.

– Что значит паленая, это как?

– А ты разве не знаешь?

– Нет, понятия не имею, я же других компаний и не знал никогда. Ну, от клиентов слышал, что они продавались где-то и в основном безуспешно, что компании по Москве разные есть.

– Я тебе объясню. РТК работает уже несколько лет. Структура давно существует, крыша хорошая и высокая. Это профессиональный лохотрон, юридически грамотный, в огромных масштабах и рассчитанный на постоянную работу. Я работала в компаниях, которые так же, как и вы, денег соберут, а клиент приходит через месяц или к назначенному сроку – а на двери огромный замок и нет ничего.

– Какой ужас. И как же ты там работала? Ты не боялась?

– Боялась, конечно. Представляешь, мы там без ничего – без крыши. Придут завтра органы, и все – тюрьма. Но было все нормально. Страшно, конечно, но платили хорошо. Мне же чем-то семью кормить надо. Десять процентов плюс премии, спифы.

– У нас в 96-м на РТК только семь с половиной процентов, и то только тогда, когда норма дневная есть, а если нет, то пять процентов от сделки.

– Правильно, а что ты хотел, у вас там хоть пять процентов, но постоянно, а у нас было десять, но палево.

– Алён, а почему ты тогда ушла? Наверное, не выдержала, страшно?

– Да нет, просто компания в очередной раз закрылась и больше не смогла открыться. Сейчас уже опасно стало. Откроется через время, может, опять пойду. Кушать-то что-то надо, вот я сюда и вернулась временно, пересидеть. Только ты никому не рассказывай, что я на палёной вторичке работала, а то сам понимаешь…

– Да, конечно.

Вот, действительно, как бывает, деятельность наша предыдущая была совсем рядом, а познакомились мы только тут. И как жизнь может заставить одинокую беззащитную женщину с ребенком пойти отважно на риск. Насколько жесток наш мир! Я думал о нашем разговоре с Алёной и понимал, что она не так проста, как кажется сначала. В очередной раз я подумал, что надо быть осторожнее, внешность, действительно, часто обманчива. И я не ошибся. На следующий день, уже после обеда, она подсела за мой столик.

– А скажи, вот ты работал в 96-м, и как у вас клиенты приходили, по базе, наверное?

– Нет, телефонисты вызванивают. Они рядом, во второй комнатке, сидят и вызванивают.

– По базе?

– Наверное, им Славик дает списки какие-то, и они вызванивают.

– Это называется «база». Ты знаешь, что такое база? Ее же продать можно, и она, кстати, стоит достаточно дорого.

– Да? А как это происходит, интересно?

– Кто-то сливает базу с первичного рынка, одним словом, крадет, а кто-то покупает. Вот у тебя случайно нет возможности достать там базу? Мы бы могли с тобой неплохо на этом заработать. Ты знаешь, сколько это стоит?

– Нет, понятия не имею.

– Каждое имя в базе в среднем стоит пять долларов, а у меня есть покупатели. Это хозяева того ресейла, где я работала.

– Алёна, это почти невозможно. Комната, где сидят телефонисты, проходная. Она между комнатой менеджеров и Славкиным кабинетом находится. Славик постоянно видит эту комнату. В конце дня телефонисты ему списки сдают. Кроме того, Стартов очень опасный человек, а еще опаснее те, кто за ним стоит. Это самая настоящая мафия, которая тянется высоко наверх. Это опасно для жизни. Потом найдут и все, тю-тю.

– Все понятно, очень жаль. Тем не менее ты подумай. Если что, то имей в виду – покупатели у меня есть.

«Да-а-а, эта мадам, точно, с секретом, – подумал я. – Надо держаться подальше. Это уже не шутки. Это, действительно, опасно». Естественно, про базы и про цены я все знал, но подумал, пусть считает меня дурачком. Когда тебя держат за дурака, то тебе тогда становится все видно, как на ладони. Очень выгодная позиция. Я, конечно, не сразу, но еще в разговоре подсчитал, сколько это денег. В базе в среднем около трех тысяч человек, это в среднем. Если база большая, то в ней от пяти до десяти тысяч человек. Умножим на пять, как мне рассказала Кузина, и получаются большущие деньжищи. Вот только одна деталь: база стоила за имя – семь – десять долларов, а пять долларов за имя – это себестоимость. Да-а-а… ну и работка. Таймшер, одним словом.

Алёна больше к разговору о базе не возвращалась. Наверное, мой ответ был достаточно исчерпывающим. Кроме того, она понимала, чем грозит кража базы, а тем более у Стартова.