Андрей Козлович - Были ли Владислав Крапивин и Михаил Ахманов членами тайного общества Диск

Народ долго верил Путину, но сейчас уже откровенно разуверился. Так же, в своё время, народ долго верил и Сталину. А до того долго верил в «доброго царя». Специалисты называют эту веру «наивный монархизм». Но, дело в том, что вера в «доброго Бога» имеет те же корни, что и вера в «доброго царя». Но она может держаться только до тех пор, пока народ не поймёт, что «Не может Бог быть хорошим, если его мир такой плохой» . И в истории так бывало не раз, о чём в нашей стране опять же знают только специалисты. Яркий пример такого пробуждения народа в Европе опять же гностическая религия. В XIII веке очень многие европейцы поняли, что «Не может быть Бог хорошим, если его мир такой плохой» , и несколько десятилетий Европа качалась на весах, какой ей быть, христианской или гностической.

Так называемые «альбигойские крестовые походы» или «альбигойской войны» весьма наглядное тому свидетельство. Католической церкви с огромным трудом удалось устранить влияние альбигойцев, залив регионы распространения гностической религии кровью. И альбигойцы героически сражались не только против Католической церкви, но и против христианского Господа Бога, которого считали законченным мерзавцем, невероятно изуродовавшем наш мир. И героизм альбигойцев, которые практически никогда не сдавались, тоже вошёл в историю.

Самое же здесь главное, то, что наш мир действительно чудовищно изуродован. И это бесспорный факт. Иван Ефремов, в «Часе Быка» назвал это уродство – инферно, но наиболее удачно ему, на мой взгляд, удалось сформулировать эту мысль в другом своём романе «Лезвие бритвы», вот эта формулировка:

«Получить лучшее, создать совершенство природа может лишь через бой, убийство, смерть детей и слабых, то есть через страдание, – наращивая его по мере усложнения и усовершенствования живых существ. Это первичный, изначальный принцип всей природной исторической эволюции, и он изначально порочен. Поэтому понятие о первородном грехе, издревле обрушенное на женщину, должно быть перенесено на неладную конструкцию мира и жизни, и, если бы был создатель всего сущего, тогда это – его грех. Ибо мыслящему существу нельзя было не подумать об облегчении страдания, а не увеличении его, какая бы цель ни ставилась, потому что все цели – ничто перед миллиардом лет страданья» .

Чего, как я уже сказал, не заметили супруги Бузиновские, а это один из краеугольных камней мировоззрения предложенного Робертом Бартини.

И, естественно, я не поверил не так давно появившимся публикациям, что книги Бузиновских это литературная мистификация, и продолжаю всерьёз изучать эту тему.

И изучаю я её и на предмет расширения списка писателей, скажем так, «дисковцев». И несколько лет назад я решил изучить в этом плане творчество Владислава Крапивина и Михаила Ахманова, настоящая его фамилия Нахмансон. И именно мои отзывы на их произведения, на предмет выявления в них конспирологической составляющей я и предлагаю вниманию уважаемых читателей.

И особо я здесь хочу остановиться на ситуации с творчеством Владислава Крапивина.

Я много лет считал его, скажем так, просто хорошим детским писателем.

И я понятия не имел, что он пишет ещё и научную фантастику. Пока в начале 90-х, ещё в СССР, мне не попалась его книга «Голубятня на жёлтой поляне». Вот тогда меня его творчество заинтересовало всерьёз. Но куда серьезнее оно меня заинтересовало намного позже.

В период, когда я начал работу над наследием Бартини, скажем так, уже не только в стол.

В 2011 году я издал большой научно-фантастический роман «Тёмное Пламя», по мотивам произведений Ивана Ефремова, и начал работать над его продолжением. И вот здесь произошло нечто, что заставило меня приостановить эту работу.

Одно из самых удивительных дел Роберта Бартини это создание им в 30-х годах невидимого самолёта, невидимого в прямом смысле слова, для глаз, а не радиолокаторов, которых, к слову, в 30-х годах ещё и не было. Информация об этом просочилась в открытую печать, и я впервые прочёл об этом, помню, в детстве, в моём тогда любимом журнале «Техника молодёжи». И я много лет пытался добыть об этом дополнительную информацию.

После того как «Тайна Воланда» Бузиновских стала бестселлером, об этом стали писать куда больше, но ни одно из объяснений оптической невидимости самолёта Бартини, боюсь, нельзя назвать научным. Так вот действительно научное объяснение оптической невидимости мне, случайно, удалось найти в сказке Владислава Крапивина «Дети синего фламинго». И это настолько меня ошарашило, что я начал изучать его творчество в конспирологическом ключе. И ради этого даже приостановил работу над продолжением «Тёмного Пламени», о чём, кстати, не жалею, хотя и очень надеюсь однажды вернуться и к этой работе.