Андраник Мигранян - Россия и США - фактор Путина

Решение об атаке на российский самолет принималось Анкарой отнюдь не спонтанно. И решающим фактором могли стать некие внешние договоренности, которыми заручилось турецкое руководство, считает политолог Андраник Мигранян.

К решению турецкого руководства впервые за последние 100 лет бросить открытый военный вызов России, сбив российский самолет над Сирией, мог привести целый комплекс причин — как политических, так и экономических. Вполне возможно, что свою роль сыграли и личностные качества турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана, видящего себя неким «неоосманским лидером» исламского мира. Однако решающую роль здесь сыграло другое — уверенность Эрдогана, что его «прикроют» могущественные покровители. В этом убежден политолог, профессор МГИМО Андраник Мигранян.

24 ноября Турция сбила над Сирией российский военный самолет Су-24. Владимир Путин назвал это «ударом в спину» со стороны пособников террористов, а кабинет министров РФ готовит ряд экономических мер в ответ на этот агрессивный шаг Турции.

«Скорее всего, помимо экономического, геополитического и чисто политического интереса, помимо личных амбиций Эрдогана, здесь был один момент, и он стал решающим. Ведь Эрдоган — политик амбициозный, но он не сумасшедший», — сказал Андраник Мигранян в эфире радио Sputnik. Этим решающим фактором, по мнению политолога, были некие внешние договоренности, которыми заручилось турецкое руководство. Мигранян уверен, что решение об атаке на российский самолет принималось не спонтанно.

«Похоже, что турецкая сторона заранее готовила общественное мнение к чему-то подобному. Не случайно они несколько раз заявляли о том, что российские самолеты во время своих операций якобы нарушали воздушное пространство Турции. Я не исключаю, что на каком-то уровне там шли разговоры: почему бы не сбить один из российских самолетов, а может быть, и не один. Ведь как для Эрдогана, так и для некоторых стран Залива, которые стоят за спиной террористов, триумфальная операция российских ВКС в Сирии — это как нож в сердце или, как минимум — как кость в горле… Но эта кость — не только в горле у Турции, но и в горле у Вашингтона», — считает Андраник Мигранян.

По мнению политолога, в этих обстоятельствах желание что-то противопоставить России, а заодно столкнуть Россию и Турцию для Вашингтона могло стать слишком большим соблазном.

«Конгресс, особенно республиканцы, в условиях избирательной кампании беспощадно критикует американское руководство и Обаму, в частности, упрекая их в слабом лидерстве, в неспособности эффективно действовать. Они указывают, что все лавры уходят России и Путину. И в этой ситуации подпортить нам операцию, столкнуть Россию и Турцию — это большой соблазн. Ведь за 100 лет, прошедшие после Первой мировой войны, Турция впервые осмелилась бросить такой вызов России. На мой взгляд, очевидно, что, не заручившись заранее некими договоренностями, Турция на это пойти не могла», — считает Андраник Мигранян.

Можно ли было избежать столкновения с новой Османской империей? Такой вопрос обсуждался в рамках передачи на телеканале «ТВ Центр» 9 декабря 2015 г.

К. Затулин, ведущий: — Нападение на российский бомбардировщик в небе над Сирией, перевернувшее вверх дном современные российско-турецкие отношения, поневоле заставило вспомнить их историю во всей полноте. В публицистике на эту тему мелькают разные данные о числе войн между нами в прошлом: в «Википедии», например, их насчитывают 12, начиная с неудачного похода турок на Астрахань в 1562 году и кончая Первой мировой войной, причем здесь не учтены набеги на Москву вассального Турции Крымского ханства, ответное «сидение» донских казаков в Азове и прочее.

Но факт остается фактом: летчик Олег Пешков и морской пехотинец Александр Позынич стали первыми русскими военнослужащими за сто лет с Первой мировой, погибшими в результате турецкого нападения. Далеко не весь этот век можно считать безоблачным для русско-турецких отношений, однако в годы после распада СССР все внешние признаки их расцвета были, казалось, налицо. Много лет в России то ли верили, то ли заставляли себя верить в то, что Турция друг и партнер. А что теперь? Как теперь рассматривать перспективу: Турция в будущем — это партнер или противник?

Сюжет:

«Турция и турецкий народ, будучи виновными в первом в истории XX века геноциде, жертвами которого стали полтора миллиона армян на территории Османской империи, никогда не проходили через покаяние — ни на государственном, ни на общественном уровне. Можно приводить в пример Германию, прошедшую через денацификацию, можно самих себя, неоднократно каявшихся и продолжающих бередить свою душу все новыми и новыми призывами к покаянию, — но не Турцию, где продолжают изгонять и убивать собственных граждан за одну попытку признания преступлений против человечности столетней давности.