Александр Невзоров - Невзоровский словарь

Ведь что такое атеизм?

Атеизм – это не крики о том, что бога нет.

Это даже не издевательство над той или иной догматикой, над риторикой, отнюдь нет.

Это право на мысль, это торжество свободомыслия, это умение мыслить критично, скептично и все оценивать, прежде всего анализируя самостоятельно. К любым словам, написанным или сказанным, атеизм предполагает критическое осмысление.

Это говорил и великий Ламетри, это говорил и Поль Анри Гольбах. И к моим словам тоже надо относиться столь же критично, как и к какому-нибудь стиху Библии. Ко всему надо относиться критично.

И как только этот критицизм, этот скептицизм и умение, желание анализировать становятся нормой, вот тогда боги дохнут сами. Либо эмигрируют туда, где для них еще осталось местечко: куда-нибудь на берега озера Чад или в Новую Гвинею.

Это человек, который не смотрит, на чем он сидит – на стуле или на унитазе.

Это очень удобно, но, как вы знаете, в некоторых случаях может закончиться весьма антисанитарным образом.

То есть лучше все-таки отдавать себе отчет, где ты находишься.

Реальной науке в вопросе эволюции человека пока делать нечего.

Но не по причине того, что предмет изучения не интересен. А лишь потому, что не с чем работать. Отсутствуют проверяемые факты, которые можно было бы сложить в самоподдерживающуюся систему. В ту самую, что порождает крупнокалиберные догадки, а затем и открытия.

Интеллектуальная элита человечества никогда не занималась темой развития человека.

Этот важнейший вопрос был отдан на откуп набору «мутных дедушек», никому не известных за пределами круга интересантов. Вот уже сто пятьдесят лет эти середнячки списывают друг у друга домыслы о животном, которое каким-то волшебным образом допрогрессировалось до ипотеки и презервативов.

Конечно, никто не посягает на священное право оставаться дураком. Но пусть антропологи сами таращатся в свой подойник. Как знать, может быть, произойдет чудо: он наполнится константами, а Нобелевский комитет признает антропологию наукой.

Впрочем, в том, что она ею пока не является, тоже есть свои преимущества. Мы получаем право «гулять по буфету, ни в чем себе не отказывая». Где нет констант, не может быть и ошибок.

Чтобы решить наш вопрос, разумеется, надо в первую очередь вымести из темы весь смысловой мусор, накопленный антропологией за сто пятьдесят лет. Вероятно, подлинная история раннего homo была совсем другой и слагалась по совершенно иным принципам, нежели полагает антропология.

Однако ее подробностей мы никогда не узнаем. Конечно, есть раскопочные «полуфакты» и намеки, но количество их ничтожно, а пустоты меж ними огромны.

Надо иметь мужество оставлять пустоты пустотами, а не заполнять их фантазиями и спекуляциями.

Я очень люблю акул, потому что они для меня воплощают те моральные качества, которые я больше всего ценю в живых существах.

Это вообще волшебные твари, потому что эволюция в их лице готовила какой-то настоящий спецназ.

Трудно представить себе живых существ, которые были бы так бешено, так полноценно оснащены, у них есть так называемое чутье боковой линии, электрорецепция, слышимость инфразвука, тапетум, то есть у них глазики устроены таким образом, что светоотражательные пластинки позволяют им одновременно иметь некое историческое зрение – они видят и то, что происходит сейчас, и то, что было полторы секунды назад. Это им помогает принимать правильное решение по броску.

Потом вы видели когда-нибудь, как акулы чистят желудок? Это поэма – они полностью выворачивают его изо рта и полощут, потому что кислотность у него почти четыре процента.

Когда они мечут, у них нет этого глупейшего расточительства с миллионами икринок. Сорок, тридцать икринок, четкая рождаемость. Они не прожорливы. Вообще, это волшебные твари, конечно!

Поймите, что Соловьёв, что Брилёв, например… Эта вся скандальная история с выяснением английского подданства.

Удивляюсь я на демократов и либералов, которые сперва обвиняют человека в том, что он державник, тупой и т. д., а когда выясняется про него, что он абсолютно нормальный, что он имеет английское подданство, что у него есть квартиры в Лондоне, то есть все приметы нормального человека, его начинают обвинять в том, что он нормальный.

Всем этим людям невдомек, непонятно и, вероятно, будет непонятно до тех пор, пока в конце политических шоу не будут идти титры. А вот это надо было бы сделать – заканчивается, например, какая-то политическая программа – и идут титры «В роли кремлевского пропагандона – Соловьёв, в роли шизанутого дурака-политика – Жириновский, в роли такого-то…»