Алексей Дзермант - Беларусь – Евразия. Пограничье России и Европы

После войны концепция «дружбы народов» успешно сдерживала эскалацию национальных противоречий. Основная причина развала СССР кроется в другом – в борьбе именно московских элит за власть, стремление руководства РСФСР избавиться от общесоюзной надстройки и «балласта» в виде закавказских и среднеазиатских республик.

А например, руководитель Казахстана Нурсултан Назарбаев до последнего противился упразднению СССР, затем он одним из первых предложил идею создания нового союза – Евразийского, которая не нашла должного понимания у тогдашнего российского руководства.

Чуть позже уже Президент Беларуси Александр Лукашенко фактически «принудил» Россию к реинтеграции. Но все это – история. Сейчас другие реалии. Новое руководство России, избавившись от иллюзий стать равноправным участником коллективного Запада, пытается запустить процесс континентальной интеграции в Северной Евразии, реагирует, как может, на скатывание украинского национального проекта в откровенно враждебный, хотя был он таким не всегда.

Ясного понимания, что делать с этим и другими постсоветскими национальными проектами до сих пор нет. Мнение о том, что их можно взять и отменить, выкрутить элитам руки и загнать обратно в Россию, – вредное и опасное заблуждение, порожденное русской фрустрацией 90‑х.

Для Беларуси вариант отказа от суверенного государства и национального государства просто ради абстрактного величия России и мечтаний тамошних националистов – малопривлекателен и не является сколь-либо реалистичной перспективой.

В то же время излишнее выпячивание национальной исключительности и чрезмерное дистанцирование от России опасно следованием по украинскому сценарию.

Сегодня реальный суверенитет возможен только в рамках кооперации в наднациональных интеграционных проектах. Он обеспечивается спецификацией и весом страны в больших промышленных, технологических, транспортно-логистических и оборонных цепочках.

На Украине национальный проект рано или поздно будет переформатироваться. Энергия антироссийского горения будет иссякать по мере ухудшения экономического положения, большей уступчивости ЕС в отношениях с Россией на фоне возрастающей террористической угрозы и самопожирания националистического актива.

Запрос на иной, социально ориентированный национальный проект на Украине пока не оформлен, но он есть, он неизбежен.

Но, скорее всего, работать придется всем вместе: украинским активистам и творцам Новой Украины – снизу, у себя на родине, белорусским товарищам – создавая общие для трех наций площадки общения и проектирования, России – предлагая новую наднациональную повестку.

Что у нас дано сейчас: три государства и три политические нации с общими русскими (восточнославянскими) корнями. При этом между двумя из них существует острый политический, гибридный военный и фундаментальный идеологический конфликт (Россия и Украина), между Россией и Беларусью существует незавершенный интеграционный проект Союзного государства, статус и будущее которого каждой из сторон видится по-разному. С российской стороны СГ сегодня воспринимается скорее как промежуточная форма вхождения в состав РФ, с белорусской – как прообраз нового наднационального Союза, построенного на равных основаниях.

Дискуссии о русскости, русском, восточнославянском единстве должны обращать внимание прежде всего на это. Как умиротворить Украину, как погасить антироссийский аффект там, как сделать украинство не антагонистичным русскости и России, а комплементарным, потому что просто так взять и отменить его, игнорировать нельзя? Как выйти из интеграционного тупика между Россией и Беларусью, как привлечь к союзу Украину? Вот о чём стоило бы всем нам интенсивно думать.

Идея о триединстве русского народа удивительным образом напоминает вероучение о Святой Троице, может быть, даже от него и происходит. Там Бог един, но предстаёт в трёх лицах (Бог-Отец, Сын и Святой Дух), а здесь – народ (русский, объединяющий великороссов, малороссов-украинцев и белорусов). Всё бы ничего, если есть политическое единство и эта концепция прилагается естественным образом. Но политическое единство было разрушено в 1991 году прежде всего как результат борьбы за власть между общесоюзным и новым российским руководством в Москве.

Если уже существуют отдельные государства и политические нации ими сформированные, то таким же образом возникают собственные «племенные» божества и символы веры. Их как раз и нужно заново «крестить», объединить, превзойти, найти общий знаменатель, желательно без войны – и так слишком много жертв от внутренних усобиц.