Алексей Дзермант - Беларусь – Евразия. Пограничье России и Европы

Абстрагируясь от актуалий современного «русского (восточнославянского) мира»: конфликта России и Украины, туманной судьбы Союзного государства России и Беларуси, необходимо обратиться к изначальным ключевым идеям-концепциям, лежащим в основе русскости, «русской идеи», возникшим, согласно Владимиру Топорову, среди древнерусских книжников в промежутке между 1040 и 1120 г. и до сих пор оказывающим влияние на нашу жизнь.

Эти три идеи могут быть сформулированы следующим образом:

1) единство в пространстве и в сфере власти;

2) единство во времени и в духе, идея духовного преемства;

3) святость, как высший нравственный идеал поведения, жизненная позиция, особый вид святости, понимаемой как жертвенность, как упование на иной мир, на ценности, которые не от мира сего.

Краткая формула «русской идеи» – это единство святости, царства и земства. И современные политические и религиозные коллизии стоит рассматривать именно в этом контексте. Нерв современной «русской жизни» – это борьба за единство после периода очередной смуты, весьма драматичная, в чём-то трагичная, в чём-то комичная.

Можно заметить, что в этой формуле нет развития, это довольно консервативный её вариант, тем более трудно реализуемый в настоящем, когда очень сложно представить единство в пространстве и во власти, и упование на ценности не от мира сего сведены к минимуму.

Из этого следует, что нужна более актуальная формулировка если не русской идеи как таковой, то хотя бы новой русской идентичности. Какой она может быть?

Прежде всего нужно понимать, что сама русская идентичность переживает кризисные времена, по сути в результате распада СССР мы отброшены в XVI–XVII века, с разделением на Западную и Восточную Русь, где Русь Московская разрывается между собиранием земель, изоляционизмом, западным давлением и попыткой поворота на Восток, а Русь Украинская и Белорусская превращаются в колеблющийся между цивилизациями фронтир и даже линию настоящего фронта, как это произошло на Донбассе.

Также это означает, что идеологема о едином русском народе, состоящим из велико-, мало- и белорусов хоть и остаётся в сознании части населения и элит, но уступает более осязаемой реальности в виде трёх политических наций, образованных на основе собственной государственности: российской, украинской и белорусской. И мы видим, что отношения между ними далеки от идиллической картины единства и братства. Братская риторика не только исчезает под ударами междоусобицы, но и выхолащивается экономическими спорами, пресловутым «прагматизмом», нарочитой заботой о национальных интересах и суверенитете, за ширмой которых часто прячутся скорее интересы правящих элит, а не большинства народа.

Новая русская идентичность – это то, что может объединять три народа поверх наличествующих реалий в виде отдельных национальных идентичностей и государств. Сразу же поступит возражение – а возможно ли это? Со ссылкой на украинский пример можно обосновать тезис о том, что единство в духе, власти и пространстве возможно только в рамках единого государства и это государство – Россия, о чём говорит весь предыдущий исторический опыт.

Пожалуй, с оговорками, с этим можно согласиться, но сегодня объединение в одной России добровольно уже не произойдёт, оно возможно только военным путём, что окончательно похоронит как идею единства, так и, скорее всего, саму единую государственность, которая предсказуемо не выдержит наличие мощного внутреннего очага конфликтности.

Итак, новая русская идентичность должна смириться с существованием реалий, то есть трёх русских государств и трёх русских политических наций. Противоречия между ними можно преодолеть только постановкой некой общей задачи, осознания себя в качестве единой цивилизации, представленной разными субъектами, но с общими целями.

Общая цель – победа в конкурентной борьбе цивилизаций, экономических и геополитических блоков. Сохраниться, укрепиться, не стать жертвой и ресурсом для соседей: Евроатлантики, Китая, исламского мира, по возможности, превратить их в ресурс для собственного развития.

Как это сделать? Через обладание определенными технологиями. Не только производственными, транспортными, военными, но и социальными. Святость, Святая Русь – социальная, сакральная технология, позволившая пережить и перемолоть на свою пользу монгольское и польское владычество в Восточной и Западной Руси. Советский большевизм – социально-идеологическая технология, позволившая контролировать полмира.