Литературная Газета - Литературная Газета 6579 ( № 49 2016)

Сегодня расколотость в писательском сообществе достигла предела, в любом из наших союзов, маленьких и больших, нарастают свои разногласия, и уже в «Российском писателе» спорят с «Нашим современником», умеренные либералы из «Знамени» воюют со своими радикалами типа Шендеровича. Не до литературы.

Впрочем, так и было в двадцатых годах ХХ века. Лефовцы спорили с рапповцами, питерцы с москвичами, закончилось это противостояние ликвидацией всех мини-объединений и образованием Союза писателей СССР. Страна устремилась вперёд.

Конечно, никаких повторов не бывает, да и время другое, но если страна сейчас, особенно после недавнего знаменитого Послания Президента России о грядущих темпах развития России, хочет устремиться вперёд, без объединяющей литературы не обойтись. «В начале было Слово…»

Писать эти Слова будут в одиночку наши талантливые литераторы, коллективно литература не делается, но для того, чтобы яркое Слово одиночек было услышано, необходимо возрождение русского литературного процесса, усиление роли журналов и литературных газет, создание не только коммерческих, но и творческих национальных крупных издательств, и объединяющий всех Союз писателей.

Писатели вновь должны получить почётное место на телевидении и радио, на страницах ведущих газет. Тогда и будет, согласно Евгению Евтушенко, «Поэт в России больше, чем поэт…».

Союз талантливых одиночек будет определять состояние всего общества.

Надо стоять на часах

Литература / Литература / Поэзия

Верстаков Виктор

Теги:Виктор Верстаков

Родился в 1951 году. Первая изданная книга – сборник стихов «Традиция». Стихи и публицистика переводились на немецкий, болгарский, польский языки.

Лауреат литературных премий имени Бориса Полевого, премии «Традиция» (1995), имени Александра Твардовского (1996), Андрея Платонова (1998), Константина Симонова (2001), Михаила Лермонтова (2005), «Имперская культура» (2005).

Секретарь правления Союза писателей России.

* * *

Двадцать первый век не мелодичен,

не лиричен, не драматургичен,

даже, чёрт возьми, не прозаичен.

Этим он по-своему эпичен:

взял и отказался человек

от искусства в двадцать первый век.

Некогда ему играть в искусство,

выражать возвышенные чувства,

радоваться, сопереживать,

на молитву книжную вставать.

Двадцать первый век – эпоха дела,

где душа исторгнута из тела.

Да и для чего она в пути

тем, которым некуда идти.

Замоскворечье

Страна за рекою напротив Кремля,

покоя и горя родная земля,

отсюда орда за ордою

к Москве подступали с бедою:

недаром Большая Ордынка –

её вековая срединка.

Вот здесь, вдоль реки, Государев был сад,

вон там, на Болоте, Емельку казнят,

а в Балчуге Царская баня

дымилась в прибрежном тумане,

с ней рядышком первый в столице

кабак не замедлил явиться.

Тут Водоотводный проляжет канал,

там – Каменный мост, что похож на пенал,

прикрывшийся сенью тесовой,

закрывшийся в ночь на засовы.

А дальше София Святая

взрастёт, куполами блистая.

С ней рядышком выстроят дом над рекой,

в который поселят войну и покой, –

гостиницу (в прошлом подворье),

казармою ставшую вскоре,

где жил я в курсантские годы

армейско-советской свободы.

На Пятницкой приобретал я вино,

напротив Болота ходил я в кино –

в «Ударник», где перед сеансом

пил пиво и слушал романсы,

на Кремль за рекой любовался...

Да так в той стране и остался.

* * *

Мало событий в деревне зимой.

Снег разгребёшь, возвратишься домой,

ну и садишься у печки,

дыма пуская колечки.

Да, совершил я желанный побег

в тихий приют размышлений и нег.

Впрочем, а нега ли это –

книжка, огонь, сигарета?

Может быть, снова слетать на войну,

или найти молодую жену,

в морду кого-нибудь двинуть,

злое правительство скинуть?

Всё это было со мною не раз,

многих губил я, кого-то я спас,

мне повторять неохота

эти земные заботы.

Бог одинок в небесах.

Надо стоять на часах.

Два дождя

Колонны концертного зала,

унылый октябрьский дождь.

Куда тебя жизнь ни бросала! –

и в бой, и в похмельную дрожь.

Витрины Театра сатиры,

афиши за мокрым стеклом,

незримая девочка Ира,

рыдающая за углом.

Встречались мы на Патриарших,

затем на Садовом кольце,

взасос целовались при старших