Ирене Крекер - Судьбы немцев России. Книга первая

«Шёпот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

милого лица,

В дымных тучах пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слёзы,

И заря, заря!..»

Лев Толстой высоко оценил эти строки, сказав: «Что ни слово – картина». Несколько строк, а в них весь поэт со своим земным видением, мечтами, надеждами, объединёнными образом девушки, которая находится здесь, сейчас, рядом с ним. Эти стихи, опубликованные в 1850-ом году, посвящены Марии Лазич, его любимой. «Я ждал женщины, которая поймёт меня и дождался её», – писал поэт в письме к другу. Но молодые не соединили свои судьбы. По мнению Фета, он не мог себе это позволить, не имея возможности обеспечить любимую материально. Во имя своей идеи – добиться звания дворянина, он жертвует любовью.

И опять трагедия – любимая девушка погибает, на ней загорается платье от случайно обронённой спички. Что на самом деле произошло – покрыто вековой тайной. Поэт смог пережить эту драму, но всю жизнь испытывал чувство вины. Впоследствии стихотворение «Шёпот, робкое дыханье…» было переложено на музыку композиторами М. Балакиревым, Н. Римским-Корсаковым, Н. Метнером и другими.

Используя традиционные жанры – элегию, думу, балладу, послание, Фет создаёт новый жанр, который сам обозначает словом «мелодии». Лишь несколько стихотворений он определяет как романс, но ритм многих его стихов – песенный. «Слово и звук органически слиты, стих не говорится, а поётся», – отметит критик Дмитрий Благой. – И каждая песня поётся на свой, только ей присущий мотив».

Необыкновенную мелодичность стихов Фета подчёркивал и критик Николай Страхов: «Стих Фета имеет волшебную музыкальность, и притом постоянно разнообразную; для каждого настроения души у поэта является своя мелодия, и по богатству мелодий никто с ним не может равняться». Элементы лирики Фета – красота природы, красота любви, красота песни – гармонически слиты в его стихах в один музыкальный аккорд. Поэтому неслучайно, что на стихи Фета создано русскими композиторами более двухсот романсов. Так на стихотворение «Мой гений, мой ангел» пишет музыку Пётр Чайковский, на «Осень» – Антон Аренский, «Тихо вечер догорает» – Николай Римский-Корсаков, «В молчаньи ночи тайной» – Сергей Рахманинов, «На заре ты её не буди» – Александр Варламов.

«На заре ты её не буди

На заре она сладко так спит.

Утро дышит у ней на груди.

Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка её горяча,

И горяч утомительный сон,

И, чернеясь, бегут на плечах

Косы лентой с обеих сторон».

Как подчёркивали Н. Некрасов, Н. Чернышевский, Л. Толстой, Н. Страхов, у Фета можно учиться чувству поэзии, восприятию и постижению прекрасного. «… Когда явился Фет, русскую поэзию взбудоражило серебро и колыханье сонного ручья… в поэзии Пастернака с неслыханной силой воспрянули… этот посвист, щёлканье, шелестение, сверкание, плеск, полнота звука, полнота жизни, половодье образов и чувств», – писал о Фете поэт Осип Мандельштам. Кто знает, в ком и с какой силой ещё отзовётся слово поэта и чарующая музыка его стиха.

Восьмого октября 2017-го исполняется 125 лет со дня рождения Марины Цветаевой, одного из крупнейших поэтов двадцатого века. Подтверждением того являются очерки и статьи в газетах и журналах, конкурсы и фестивали, литературные чтения и концерты.

«Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжёлый шар земной

Не уплывёт под нашими ногами».

Кто из нас, не помнит эти слова песни из кинофильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», написанной на стихи Марины Цветаевой? Мне всегда хотелось узнать, как сложилась судьба автора этих строк. Ответ на этот вопрос я получила уже в Германии, куда моя семья переехала в 1992 году. Прошло несколько лет вживания в культуру новой страны, и вдруг, совершенно случайно, в одном из русских магазинов, нахожу желаемое – п две книги на русском языке, и они – о Марине Цветаевой – биография Анны Саакянц «Жизнь Цветаевой» и сборник её стихов. Поэтические строки сразу поразили своей искренностью, задушевностью и романтизмом воззрений.

А через несколько лет узнаю, что во Фрайбурге существует улица – Марины Цветаевой. Меня пронзает мысль: почему в нашем городе, находящемся в глубине Шварцвальда, одна из улиц названа её именем? А когда нахожу сообщение, что с 1980-го года на здании бывшего пансионата сестёр Бринк на улице Валштрассе, 10 во Фрайбурге прикреплена памятная табличка с именем Марины Цветаевой, я, уже опираясь на текст её стихов, пытаюсь определить другие места пребывания Марины в наших краях.