Рома Хороший - Молодой

Роман по-прежнему придерживался здорового образа жизни: вредными привычками он обременён не был. Поэтому, скромный бюджет его не сильно страдал. Кроме того, оставались у него ещё какие-то деньги, заработанные «на картошке», а также те, что оставил ему отец на первое время. Первое время затянулось, копейки таяли – они уходили, в основном, на проезд и на пару пышек в сахарной пудре плюс кофе с молоком – в обед.. Поступлений из дома не ожидалось. Стипендии или «пенсии», как иронично её называли бедные студенты, хватало только на покупку единого проездного билета на месяц и одного похода в магазин за продуктами. Основная финансовая нагрузка легла на плечи тёти и дяди. Романа этот факт огорчал, он чувствовал себя неловко, этот нормальный скромный русский парень. К тому же, он прекрасно понимал, насколько дороже стоит прожить день в Питере, по сравнению с днём в Коканде. В то время по телевидению транслировался популярный телесериал «Моя вторая мама». Тётю Таню Рома именно так трогательно и стал называть: моя вторая мама. Как парень ни отказывался, дядя Саша периодически аккуратно подкидывал купюры в карман Романа со словами: «Я тоже когда – то был студентом, знаю что это такое». Романа раздирали противоречивые чувства: он и благодарен был, и, в то же время, испытывал некоторый дискомфорт, неловкость.

Благодаря стараниям тётушек (в Питере Рома обрёл сразу двух тёть, второй стала сестра дяди Саши – тётя Люда.), племянник был предусмотрительно и благополучно пристроен на работу. В первый же свой учебный день, вернее – вечер, Рома поехал на работу. Работал он сторожем противотуберкулёзного диспансера в Сосновой Поляне – так называемом спальном районе Петербурга, расположенном на юго-западе города. Ранним утром первого своего учебно-трудового дня Рома поехал на первую «пару». На автобусе до станции метро «Пионерская», затем, в метро – до станции «Нарвская». От «Нарвской» до института было рукой подать – две минуты пешком. Очень удобно. А вечером, после учёбы, студент, проехав в метро пару остановок от «Нарвской» до «Балтийской», выходил из-под земли наверх. Затем, с железнодорожной станции отправлялся на электричке до Сосновой Поляны. А там ещё – минут десять пешком до диспансера. И так – ежедневно.

Работа сторожем в диспансере, на удивление, оказалась во всех смыслах благотворной. Появился довесок к «стипухе». Появилось дополнительное свободное время для подготовки к коллоквиумам, зачётам, экзаменам. К тому же, студент обнаружил во время прогулок и пробежек по соседнему сосновому лесочку турник и несколько круглых валунов рядом. Видимо, в одном из соседних жилых многоквартирных домов по улице Пилютова, жил спортсмен. Наверное, именно он соорудил импровизированный турник, вбив между двух сосен полированную трубу из «нержавейки» и притащил откуда – то камни. Изредка Роман, улучив момент, закрывал на ключ входную дверь медицинского учреждения и делал вылазки на свободу. Это случалось, в основном, по выходным, когда он дежурил сутки подряд. В такие моменты, он, абсолютно счастливый, прогуливался по тропинкам, наслаждаясь свежим, чистым воздухом, насыщенным целебным хвойным ароматом. Или бегал – под настроение. После этого он обязательно подходил к турнику и делал три подхода по десять подтягиваний, три подъёма переворотом, три выхода силой на две руки одновременно – подряд, без остановки. Припадал к земле, пахнущей мхом, и отжимался двадцать раз. Затем следовало поднятие тяжестей, растяжка, отработка ударов ногами, руками.

Однажды, уже возвращаясь, бегом после тренировки – в диспансер, студент услышал где – то неподалёку от тропы сдавленные крики. Подбежав ближе к густым зарослям, со стороны которых впервые донёсся приглушённый женский возглас, и продравшись сквозь кусты, Рома оказался на небольшой полянке. Его взору предстала неприглядная картина: грузный мужчина в спортивном костюме с приспущенными почти до колен штанами, навалился на хрупкую девушку, распластавшуюся под ним, яростно брыкающую воздух обнажёнными ногами, широко разведёнными в стороны, и тщетно пытающуюся вырваться. Большой окровавленной пятернёй левой руки, напоминающей клешню краба, насильник зажимал рот девушки, а правой жадно мял её обнажённые груди. Рядом, на траве валялись рваные белые трусики и лифчик. У Ромы «упала планка». Ни слова не говоря, подскочив сбоку, он сходу нанёс мощный удар кулаком в висок агрессора, от которого тот буквально скатился со своей жертвы и, казалось, потерял сознание. Несчастная девушка истошно закричала и, прикрываясь руками, стала поспешно отползать в сторону. Роман обернулся к ней, стянул с себя футболку и бросил ей, прохрипев: «Не бойся меня! Всё будет хорошо, надень майку!». В этот момент девушка пронзительно крикнула: «Сзади!». Студент мгновенно развернулся. Увиденное одновременно неприятно удивило его (он не ожидал, что маньяк так быстро оправится от потрясения после столь тяжёлого удара), и позабавило: перед ним, немного раскачиваясь из стороны в сторону, смешно тряся одновременно головой и местом, именуемым мужским достоинством, с по-прежнему спущенными до колен широкими спортивными штанами, стоял мордоворот, почти на голову выше Ромы… От этого урода даже на расстоянии разило спиртным. Он получил рассечение – вся правая половина лица была залита кровью. Тяжёлые и крупные, тёмно – вишнёвого цвета, капли крови часто капали на траву, срываясь с лоскута кожи, свисавшего с надбровной дуги. «Вот это питекантроп!» – иронично щёлкнуло в голове Ромы. Глаза «питекантропа» почти выкатились из орбит от ярости. В руке его щёлкнула «выкидуха». Он проревел, как буйвол: