Рома Хороший - Молодой

Начались занятия в институте – первые лекции. На первых порах юношу переполняло чувство гордости. «Я – студент российского института! Петербургского института. Это круто!» – неустанно мысленно твердил новоиспечённый студент, гулко шагая по коридорам университета. «Закончу обучение, стану инженером, устроюсь на завод, женюсь…» – так он мечтал. Когда первая эйфория отхлынула, начались размеренные студенческие серые будни…

Деньги приходилось добывать с первых же дней учёбы, причём – исключительно честным путём. Поначалу. Ну, или относительно честным. Кстати, первый «бизнес» он сделал именно на картошке. По совету более опытных «коммерсантов» – старшекурсников, на заработки Рома со товарищи отправились на автобусе в Кингисепп. Целью поездки была реализация населению дешёвого картофеля, наворованного с колхозного поля. За наличный расчёт, разумеется.

Выйдя из автобуса, студенты разбились на пары и направились к ближайшему от остановки многоэтажному дому. Спину каждого из них отягощал огромный рюкзак, наполненный отборной картошкой. Идти было тяжело, так как масса бесценного груза в среднем составляла сорок килограммов на брата. Напарником Ромы оказался маленький еврей Масик, который с большим трудом влачил свою ношу далеко позади, согнувшись в три погибели. Роману периодически приходилось останавливаться, чтобы его подождать.

«Немного уже осталось, потерпи. Почти пришли – пытался подбодрить Рома компаньона – Донесёшь сам рюкзак? Тебе помочь? – оглядывался он на Масика каждый раз.

Масик, тяжело сопя внушительным носом, красный от натуги, отрицательно качал головой. Наконец, они нырнули в первый подъезд и стали подниматься по лестнице (лифта не было).

– Звони в эту квартиру – наугад ткнул пальцем в первую попавшуюся дверь Роман, сняв с плеч свой рюкзак и переводя дыхание. Масик, тотчас же сбросил свой тяжёлый груз и облегчённо вздохнул. Он поправил на носу массивные очки и вопросительно взглянул сквозь запотевшие линзы на Романа.

– Ну, чего ты ждёшь? Звони скорее – сказал Роман и, не дожидаясь, сам нажал на звонок. Дверь открыла убелённая сединой старушка со сморщенным личиком.

– Вам чего, сынки? – удивилась она, подслеповато щурясь на них.

– Здравствуйте, бабушка! – приветливо улыбнулся Роман – мы студенты, вот – картошку разносим по домам, продаём. На рынке она по двести рублей за килограмм, а у нас по сто. Да с доставкой на дом! Возьмёте?

– Ай, молодцы какие! А я как раз собиралась заказывать два мешка. Одна живу, помочь некому. А тут вы – тимуровцы – обрадовалась бабуля – конечно, возьму, проходите в дом. Она посторонилась, пропуская студентов внутрь квартиры.

– У вас весы есть? – осведомился Рома, оглядывая небогатое жилище.

– А как же, есть. Сейчас принесу. Через минуту Рома и Масик уже деловито взвешивали отборную картошку, пересыпая её из рюкзаков в мешки хозяйки – оказалось восемьдесят килограммов.

– Бабуль, восемьдесят килограммов ровно. Всё честь по чести. Без обмана. Да мы и в лагере заранее картошку взвешивали – столько было у каждого из нас. По сорок килограммов. Так что, всё правильно значит. И себя проверили, и картошку вам показали. Товар лицом, как говорится – отрапортовал Роман.

– Нам причитается восемь тысяч рублей – резюмировал он. Старушка достала из платочка деньги и дрожащими руками стала пересчитывать их.

– Пенсию вчера дали. Вот деньги, сыночки, считайте – она протянула ворох измятых купюр достоинством в сто и двести рублей. Роман тщательно пересчитал деньги и вернул сто рублей.

– Вы ошиблись – покачал головой он.

– Да? Ну, спасибо, сынки. Дай вам Бог доброго здоровья! – воскликнула она, пряча деньги.

– И вам всего доброго, бабушка! До свидания.

Роман и Масик вышли из квартиры, старушка затворила за ними дверь.

– А ты меня не обманешь? – дрожащим от волнения голосом спросил Масик, заглядывая Роману в глаза. Рома изумлённо вскинул брови:

– Да у меня и в мыслях такого не было, Масик! И как в голову – то тебе взбрело, блин… Мы же с тобой подельники, типа, вернее – напарники. Вот твои деньги, четыре тысячи рублей. Считай – протянул деньги Рома.

– Я – русский человек… – серьёзно добавил он, задумчиво глядя на Масика.

– Просто меня раньше люди обманывали. И довольно таки часто. Спасибо тебе, Ром. Ты добрый и хороший человек – еле слышно картаво прошептал Масик, принимая купюры, и часто заморгал влажными тёмно-карими глазами. Тонкие губы его растянулись в трогательной улыбке. Затем он довольно шмыгнул носом, ещё раз благодарно взглянул на компаньона и, поправив очки, начал быстро считать деньги…