Владимир Быков - Заметки конструктора

А как понять и объяснить поступки и действия людей в другой обстановке? Откуда все возрастающая их в то время глупость, лень, потребительство, безразличие, угодничество и одновременно – чванство и грубость? Конечно человек и система взаимосвязаны и определенным образом воздействуют друг на друга. Но, будучи подкрепленной силовой идеологией, система оказалась значительно могущественней человека и буквально вытащила наружу все негативное, что заложила в него природа. В этой полной оторванности от естественных качеств человека и заключается утопичность марксистской философии, рассчитанной на бесчувственный манекен без боли, радости и страха. Именно в силу человеческой слабости и природного эгоизма главные марксистские принципы превратились в то, во что они только и могли превратиться. Общенародная собственность – в ее ничейную, партийно-государственная монополия на идеологию – в превосходнейшую форму единовластия, а централизованное распределение благ – в новый изумительно простой и удобный способ присвоения прибавочного продукта. Преступную, разлагающую людей форму их скрытой эксплуатации, когда весомый, а то и основной, объем благ приобретался не через трудовой вклад, не через плату за труд, а благодаря месту на иерархической ступеньке (хотя бы достойно полученному) либо путем воровства и мошенничества. А в целом через подачку и продажу своего я, достоинства и чести. Приобщено к нему оказалось в первую очередь подавляющее число бездеятельной, не умеющей работать части населения. Она и станет главным препятствием на дороге к переменам…

В год пуска балочного стана я был назначен заместителем главного конструктора. Пришлось в какой-то мере отойти от прямой конструкторской работы и сосредоточиться на организационных вопросах. Для меня они не были новыми. Всегда проявлял к ним определенный интерес и периодически привлекался к их решению на разных уровнях института и завода. Теперь я становился функционалом по должности. Пришлось подумать, как порученное мне сделать более плодотворным. Поле деятельности было известно – борьба с бюрократическими извращениями, свалившимися непомерной ношей на плечи конструкторов.

Начали мы с внутренних вопросов. Разбив их на соответствующие группы, по каждой из них быстро подготовили пространные доказательные объяснения, чаще всего с отказом от исполнения негодного указания, отмене чего-либо и т. п. Стали их множить, изменяя лишь начало и конец, и рассылать по разным функциональным службам и, в копии, руководству института и завода. Одновременно направляли в ведущие линейные подразделения с просьбами поддержать нашу позицию по той или иной проблеме, а кое-что из важного для усиления сразу готовили за подписью трех – четырех руководителей.

Такое организованное наступление имело успех. Достаточно быстро удалось отменить централизованный нормоконтроль техдокументации, восстановить прежний порядок оформления чертежей, фактически заблокировать внедрение многочисленных, бездарно к тому времени подготовленных, стандартов по управлению качеством продукции. Главное, нам удалось добиться косвенных результатов – изменить взгляды руководства на данную проблему, сделать их активными союзниками начатой войны против чиновничьего засилья и выйти на внешнюю арену. Аналогичным образом, но уже с просьбами к ведущим заводам отрасли, мы стали адресовать письма Министерствам, Госстандарту и ГКНТ. Подготовили и напечатали серию критических газетных и журнальных статей на данную тему. Одну из них в ведомственном журнале «Стандарты и качество» удалось напечатать без купюр лишь по прямому указанию отдела машиностроения ЦК КПСС.

Наши антистандартизаторские настроения стали известны в стране. И вот как-то звонят из Ленинграда и предлагают организовать более целенаправленные действия В частности, создать при ГКНТ временную научно-техническую комиссию (ВНТК) по проблемам стандартизации.

В 1983 году комиссия была сформирована и мы – конструкторы – получили, наконец, возможность не только быть в роли просителей перед сановными лицами Госстандарта, но и поставить перед своим столом его работников. Роли поменялись. И при таком обороте, при открытом разговоре, где требовались аргументы, а не одни ссылки на постановления, приказы и другие бумаги, выяснилась их, вконец разложившихся за 15 лет оторванного от жизни теоретизирования, могучая несостоятельность и пустота.