Владимир Быков - Дневниковые записи. Том 1

– Прямое. Собакам передается, и весьма часто. У вашей – больное сердце.

Боже, подумал я про себя, когда мы вышли из лечебницы: «Попробовал бы ты пожить в таком каждодневном стрессовом состоянии, постоянном ожидании: чтобы тебя взяли – не оставили, вернулись – не покинули, простили – не наказали, не «украли» нашу с ней тряпку…».

Проболела она месяц и умерла. Мы с женой в тот вечер сидели на кухне за столом. Алька была рядом, но чувствовала себя плохо, на мою просьбу поесть подошла к миске и, взяв маленький кусочек мяса, всем своим видом показала нам, что она больше не может, – хотела бы, но не может. Постояла чуть, вышла в коридор и спряталась за углом. Через пару минут я увидел ее там лежащей на боку… с отброшенными в сторону лапками.

В сравнении с Дюком она была просто дурой, ничему не училась, знала только то, что дано было ей прямо от природы. Но как же была мила этой своей полнейшей непосредственностью и какой-то самозабвенной преданностью. Одни сплошные от нее положительные эмоции. Даже умирая, постаралась не доставить нам о себе заботы, лишних переживаний. А как поступают порой люди по отношению к своим близким?

24.04

От Цалюка получил ответ на мое последнее критическое письмо только сегодня. В нем он наконец признал некорректность своих замечаний по книге, «подвел итог дискуссии» и выразил свое сожаление, «что поспешил с откликом, не вникнув настолько в суть, насколько этого требовала ситуация».

16.07

Только вчера, воспользовавшись заводским юбилеем (65 лет со дня пуска Уралмаша) и присутствием на нем В. М. Синицкого, передал через него для Третьякова с упомянутым выше письмом от 06.04 четыре книжки и бутылку Аксаковской водки. Вручил книжку и лично самому Синицкому. Передача состоялась у него в гостинице поздно ночью при участии Муйземнека, а следовательно, сопровождалась определенной долей хохмачества.

08.08

Сегодня пришло письмо от Третьякова.

«Спешу сообщить, что твой презент и 4 книги мне передал Синицкий только 27.07. Большое спасибо. Был ужасно удивлен, откуда у тебя Аксаковская водка? Она ведь производится в Башкирии?! Для меня она имеет особое значение, т. к. Аксаков – мой дальний родственник по отцу. Пить ее буду только с хорошими людьми и очень небольшими, как вы когда-то мой спирт, дозами. Еще раз спасибо.

Книги подарю хорошим людям, тем, кто будет с пользой для дела читать твой труд и кому он действительно интересен и нужен.

Спасибо за письмо. Оно напомнило мне Павлова, Краузе, Липатова, Манкевича и др. Помню их дела, они помогают мне в жизни. А стихи Липатова я запомнил навсегда: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» (Конь – Химич, а лань – я) или еще «Кому живется весело, привольно на Руси? – Химичу, Башилову да Ваське Ворошилову». Это ведь сама классика!

Желаю всего наилучшего, привет от меня Нисковских, Муйзем-неку и всем остальным, кто меня помнит».

1 7.08

Мой ответ Третьякову.

«Твое письмо от 30.07 получил. Как и все предыдущие, с удовольствием прочитал. Есть что-то в них от прежнего дворянского духа, может, от твоего Аксакова. Кстати, про него мы давно были наслышаны, и наш презент явился прямым следствием знания твоей родословной. Доставить же его в наш город соизволил молодой бизнесмен, бывший наш сотрудник, Сережа Колмогоров (сын, вероятно, известного тебе Вадима). Он, поработав у нас весьма инициативно несколько лет и защитив кандидатскую, с перестройкой моментально уволился и занялся винной торговлей. Культурнейший парень и… торговец. Постепенно возвращаемся к старым временам.

Вчера пригласил Виталий. К встрече с ним восстановил сведения об Аксакове и специально заглянул в энциклопедию. Ему отведено достаточно места, и, главное, ты, судя по приведенным данным, действительно имеешь немало общих с ним черт. Я уж не говорю, а что было бы, живи ты в его времена. Мило с Виталием посидели, поговорили, по-стариковски повспоминали, в том числе пропели массу дифирамбов в твой адрес и, перечитав твое письмо, еще раз в адрес упомянутых Краузе, Липатова. О том, что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» и что Химич – конь, а ты – бедная лань, мы как-то подзабыли и потому всласть посмеялись.

Наконец, последнее. Будь любезен, извести при случае о передаче двух моих книжек Гарберу. Он звонил мне и просил их у меня для работы. Бывай здоров. Всех тебе благ и доброго настроения».

21.10