Сергей Самсошко - Арт. Посвящается художникам

Когда Семён писал её бедра, она жутко мёрзла в этом его пропахшем растворителем и красками курятнике, именуемый мастерской. Он берёт в одну руку палитру, другой – выдавливает из тюбика краски. Кистью размазывает по палитре. Видимо, ищет нужный оттенок. Быстро так всё делает, даже не задумывается. Будто вовсе не он руководит процессом создания картины, а «Некто», чей образ мы не способны увидеть, понять, осязать, но именно «Он» и является действенной сутью происходящего. Пассивная сила природы. Молчалива, деятельна, никогда неизменна в принципах. Художник – лишь отражение этой силы – её инструмент.

Когда художник создаёт нечто новое, нельзя надеяться, что это сразу же зайдёт в аудиторию, будет понято. Оно потому и новое, что неузнаваемо, непривычно, чуждо. Первая реакция на шедевр – отрицание. Это если какой – нибудь клоун Урлок шутит на федеральном канале и все смеются, подхватывают, то понятно, что он шутит на темы уже как – то связанные с известными личностями, фильмами или картинами. Это и называется – «хайп». А всё новое окружено ореолом мучений, неизвестностью, таинственностью. Всё новое ожидает, пока в нём разберутся, увидят, поймут. Всё новое не имеет никакой аудитории. Всё новое способны понять единицы.

Семён влепил пощёчину натурщице. Не ожидала. «Ты что творишь?!» – восклицает Лена, краснея от негодования. «Нужен румянец.» – холодно отвечает художник. Искусство требует жертв. Тут уж ничего не поделаешь, натурщица смиренно продолжает позировать, нервно царапая краешек юбки.

***

Не так давно проходила выставка. Некий Рихтер… забыл имя, что-то там от абстракционизма до фотореализма. Тридцать миллионов фунтов стерлингов за полотно. Подобные новости часто раздражают художника. Сковывают мышление. Не то, чтобы Семён завистлив, – просто он за всю карьеру живописца продал всего одну картину, да и то за каких-то семьсот рублей. Больше просто никто не давал. В тот день он радовался, как дитя, прыгающее на батуте. Минуты три радовался, – затем, взял бутылку водки и нажрался в доску. Ленка его тащила через парк домой, уцепившись за воротник. Он лежал на траве обиженный на весь мир и драным голосом кричал строчку из песни:

Мужество женщины трудно оценить, пока не увидишь, с кем ей приходится иметь дело. Лена вызвала такси у входа в парк. Затащила Семёна на заднее сидение – так и доехали. Расплачивалась, конечно же, она. Всё она: еду приносит, краски покупает, холсты. Она иначе не может. Она так его любит. Она на рельсы ляжет ради него – поверьте мне на слово. Если потребуется – не до такой же степени она дура. Просто в этой любви она находит величайшее удовлетворение. Секс? Нееет. Тут дело в другом. Семён, бывает, неделями к ней не прикасается, особенно, когда работает. Тут дело совсем в другом. Хотя, время от времени он её так трахает, что все соседи п о том обливаются, слыша крики. Колебатель морей.

Ещё до того, как они познакомились, Семён был звездой художки. Стоило ему выйти в коридор после окончания пар, его тут же со всех сторон обхаживали подружки – однокурсницы, девушки из параллельной группы. Лена всё боялась подойти – она вечно торчала на галёрке и воспринимала его, как бога, как существо совершенное и неземное. Так, например, если он писал портрет какой-нибудь девушки на улице, она стояла в двадцати метрах и любовалась каждым его движением.

Но однажды случилась беда. Он тяжело заболел и вот, уже который день валялся в постели. Некому было заботится о несчастном художнике. А Ленка как раз и принялась это делать, почувствовав непреодолимую тревогу. Она варила ему бульон, ставила горчичники, поила сиропом. А когда ему становилось лучше, она уговаривала его лежать, пока совсем не выздоровеет. Это и понятно, ведь именно больным он был ей ближе всего на свете. Именно больным он был в её власти. Именно больным он был дорог ей больше всего.

Так и произошло знакомство. В дальнейшем, всякий раз, когда Семёну было тяжело, она оказывалась рядом. Постепенно все связи оборвались. Девушки потеряли интерес к художнику. И они оба ступили на путь истинного благородства – натуральное счастье.

Невозможно описать радость, с которым Лена встречала своего возлюбленного. Бывало, после долгой разлуки… относительно долгой, ведь когда по настоящему любишь человека, каждая минута превращается в вечность. Бывало, после долгой разлуки, её всю трясло от радости и страсти к Семёну. Ей как будто бы хотелось выпрыгнуть из самой себя. Дыхание перехватывало. Пульс учащался, как у космонавта в открытом космосе. А он крепко прижимал её к себе и целовал в губы. Всё было как нельзя натурально.

Читать дальше