Александр Скобов - Агония

Все это так, но, с моей точки зрения, из виду упущен один очень важный момент. В деле Pussy Riot государство не просто произвольно манипулирует законом или даже игнорирует его. Оно на наших глазах творит новую законность. Вернее, возвращают хорошо забытую старую.

Как там сказано в обвинительном заключении? Нанесли урон священным ценностям христианского служения? Посягнули на сакраментальность церковного таинства? Кощунственным образом унизили вековые устои Русской Православной Церкви? Значит, устои, говорите? Так вот, ведущие это дело следователи, прокуроры и судьи не просто нарушили закон, вынося заведомо противоправные решения. Вместе с вдохновляющими их клерикальными мракобесами из РПЦ МП они совершили гораздо более тяжкое преступление. Они посягнули на устои нашей цивилизации, базовой ценностью которой является светское, правовое государство.

Поясню свою мысль на примере. Давайте допустим, что Pussy Riot провели свою эпатажную протестную акцию в театре. Сбили артистов с текста, помешали зрителям смотреть спектакль, за который, между прочим, деньги плочены… Одним словом, нанесли ущерб и нарушили права. Кто бы как ни относился к содержанию акции, а нарушение общественного порядка налицо и влечет за собой административную ответственность. Так вот, в светском правовом государстве для закона не существует разницы между срывом спектакля в театре и срывом молитвы в церкви. Точно так же, как не существует для него понятий «сакральность» и «богохульство». В светском правовом государстве закон защищает чувства молящихся в церкви в той же мере, в какой он защищает чувства зрителей в театре. И не более того. И никакими отдельными юридическими нормами государство устои веры и церкви не поддерживает.

Наши же православные фундаменталисты как раз и претендуют на то, чтобы чувства молящихся в церкви государство защищало особым законом, отличным от того, которым оно защищает чувства зрителей в театре. Чтобы в правовых нормах была зафиксирована некая «мистическая составляющая» чувств верующих. А это и есть подрыв принципов светского государства, от которого церковь отделена и никаким особым статусом не пользуется. То есть — покушение на устои цивилизации. Преступление особой тяжести и максимальной степени общественной опасности. Устои, как-никак.

Церковные мракобесы и не скрывают, что выступают против основ современной светской цивилизации, что отрицают принцип отделения церкви от государства, что претендуют на право определять обязательные для всех нормы. Об этом давно, постоянно и совершенно открыто говорит, например идеолог доминирующей в нынешней верхушке РПЦ МП группировки Всеволод Чаплин. А фактически поддержавшие притязания этой группировки следователь, прокурор и судья являются соучастниками ее преступной деятельности, да еще и использующими при этом свое служебное положение.

Мне могут возразить, что действующее законы не предполагают уголовной ответственности за «посягательство на устои цивилизации». Что само понятие «устоев», как и понятие «цивилизации», юридически весьма неопределенно и позволяет трактовать его достаточно произвольно. Согласен. Судить за это церковников в общем порядке и по общей процедуре невозможно. Они, в отличие от следователей, прокуроров и судей, формально законов не нарушают. Однако известны и чрезвычайные механизмы, действующие во времена социально-политических потрясений. В годы Великой французской и большевистской революций охраной нового порядка занимались революционные трибуналы, судившие никак не по формальным законам. Так что защита устоев — штука обоюдоострая.

7 июля 2012 г.

То, что наша смешная Дума скоро утвердит статью об оскорблении религиозных чувств, меня — приверженца теории классовой борьбы как движущей силы истории — даже радует. Потому что это окончательно расколет общество. Здесь не тот случай, когда худой мир лучше доброй ссоры.

Будет именно то, о чем с тревогой предупреждают представители общественности. Оскорбленные в своих чувствах «православные» фанатики будут требовать запрета теории Дарвина, книг Вольтера и Рабле, рисунков Жана Эффеля, произведений русской классики. И судьи будут эти требования удовлетворять. Не всегда, но будут. Если и не решатся запретить произведение классика целиком, то возбранить цитирование отдельных мест им их бог точно велел. Цитировать точно будут с целью обидеть и разжечь. Так сказать, по мотивам вражды и ненависти.