Эдуард Петрушко - Смертельное Танго с Короной

1 декабря я задыхался и потерял сознание. Продолжаю сопротивляться госпитализации – я был безумен, как ядовитая волчья ягода. Супруга плюнув на мои отказы, вызвала скорую помощь и пинками загнала меня в машину. Доставили меня в инфекционную клиническую больницу № 2 Департамента здравоохранения города Москвы и положили в 11 отделение. Это вновь созданное отделение для короновирусных больных. Место своего лечения я от фиксировал только ближе к выписке, так как мое состояние не позволяло вспомнить даже как меня зовут, а не то, что адрес пребывания.

Приемная, ожидание, и вот я в палате, где сразу за меня сразу начали лечить. Кислородная маска на лицо, укол в живот и плечо. Доктор Ковалев Илья Андреевич, который активно взялся за меня, сказал, что это хорошие достаточно дорогие препараты (стоимость принятого мною препарата, Илсира – около 90 тысяч рублей).

Ковалев И.А. правильно надел на меня кислородную маску и показал, как ею дышать. Дышать кислородом я должен лежа на животе или боку. Я в принципе не лежу и не сплю на животе, так что проблемы с «лечебной дисциплиной» начались с самого начала. С утра у меня взяли кровь и мочу. В отделении был порядок, медсестры контролировали сдачу анализов, делали уколы и капельницы. Пришли первые результаты анализов, которые были неутешительные: с – реактивный белок поднялся до 155 (норма 5), D-димер 800 (норма 50-250), что свидетельствовало о серьезных воспалительных процессах. Диагноз – двухсторонняя пневмония на фоне Covid. У меня начался «цитокиновый шторм», при котором вещества призваны помогать организму, бороться с инфекцией, начинают ему вредить. Указанную информацию по результатам анализов я получил позже, после реанимации, так как на период поступления я уже плохо анализировал происходящее вокруг и был не совсем адекватен.

2 декабря врач Куготов Тимур распорядился меня подключить к аппарату для дыхания – AIRVo. Однако лучше мне не становилось, появились тревога и страхи. ЦНС была отравлена болезнью. Как оказалось коронавирус может очень сильно влиять на психику. В это ночь я вовсе не заснул.

3 декабря меня перевели в палату интенсивной терапии, где лежали тяжелые больные, в том числе возрастные, многие не ходячие. Они стонали, кашляли, пукали и ходили под себя. На фоне отравления ЦНС, длительной высокой температурой, я откровенно капризничал, не регулярно дышал кислородом, пытался говорить о переводе в платную клинику и просил вернуть меня обратно в палату к выздоравливающим. Я превратился в человека, у которого вынули внутренний стержень – обмяк, превратился в ноющего мальчика.

Ночью того же дня, Куготов Тимур, который проанализировал вновь поступившие анализы, оценив ухудшающее состояние, и мое становящееся на фоне болезни неадекватное поведение, принял решение направить меня в реанимацию. Вот тут-то ребята я и офигел, жаль, что крепче слова употребить не могу. Как сказано выше видал я боль и страдания, но это… Пик, концентрация, квинтэссенция, высшая форма мучений и ужаса. Лежа, на тележке меня докатили до реанимации и переложили на какой-то топчан. Вокруг меня собралось несколько человек, что – то говорили, успокаивали. Мой маятник сердца разгонялся от страха и безысходности. Потом я услышал фразу:

– Ну, что погнали? – и меня буквально начали терзать во всех местах.

В районе правого плеча рядом с горлом, что-то продырявили, и я видел, как туда суют какие – то трубки, позже оказалось: что мне устанавливают катетер для капельниц и уколов. Но это было ерунда по сравнению с установлением катетера в половой орган для мочеиспускания. В маленькое отверстие вставили трубку, я взвизгнул как пойманный совой заяц. Я скрипел зубами, стирал их до корней и старался не ныть. Наконец – то раздалось:

– Считай до десяти. На восемь я вырубился… Мне ввели наркоз. Да реанимация, это вам не фунт изюма. Я нисколько не осуждаю врачей, за причиненную боль, более того я им искренне благодарен, но это было настолько неожиданно и неприятно, что я был ошарашен происходящим. Аля, медицинская инквизиция. Но самое интересное ждало впереди. Долго не могу прийти в себя. Сознание медленно, как туман возвращается в мозг. Начинаю понимать, что я прихожу в себя, но пошевелится, не могу. Пытаюсь дернуть ногой или рукой ничего не выходит. Очень гадкое состояние – мозгами ты живой, а телом нет. Через какое время я вышел с наркоза и смог пошевелить пальцами.

… Открываю глаза. Смотрю в высокий, словно подброшенный в небо потолок. Долго не мог определить какого он цвета. На мое лицо надета маска и две трубки вставлены в нос для дыхания кислородом. Сверху висит колба, через катетер в меня поступает лекарство. Медленно перевожу взгляд вперед, в полутора метрах вижу небритого старого дедушку, который весь в больших и маленьких трубках как раненый терминатор. По трубкам двигается какая-то жидкость, и по ИВЛ поступает кислород. Все плывет, четкости нет, движения из-за наркоза ограниченные. Закрываю глаза.