Дарья Максимович - Соль земли. Люди, ради которых стоит узнать Россию

Проблема полетов в нашей стране связана в основном с тем, что Росавиация и другие госорганы недружелюбно, скажем так, относятся к малой авиации. В России очень сложно и дорого получить лицензию пилота. Хотя стоимость самолета сравнима со стоимостью внедорожника. Если купить частный самолет, то летать на нем было бы проще, и это повлияло бы на развитие внутреннего туризма. Но сейчас, когда в Америке около 300 тысяч частных пилотов, у нас их меньше тысячи, наверное.

С одной дружественной компанией в 2019 году мы смогли сделать отдельный проект по Карелии. Я раза четыре облетел ее всю. Сейчас готовим книгу и выставку по этой республике. Они получаются, без ложной скромности скажу, очень хорошими. Карелия – это какое-то государство в государстве по числу и градусу красот. Но на первом месте в моем личном топе – Камчатка: это самый настоящий рай на земле. Ничто не сравнится по красоте с этим регионом. Еще очень люблю Кавказ. Если его пролететь от плато Лагонаки до Дербента, то можно увидеть сотню разных культур и чудес – и природных, и рукотворных. Башни в Ингушетии, крепость в дагестанском Дербенте… А улетев в сторону Астрахани, увидишь великолепное Каспийское море и степи. В Калмыкии – озеро Маныч с заливами и огромным количеством птиц. А Сибирь! Байкал великолепный!

Когда летаешь, как будто пазл складывается – получаешь общее ясное представление о том, что такое Россия на самом деле.

Нам с детства рассказывают, что наша страна огромна и прекрасна, но, когда нет полноценного визуального ряда, слова остаются словами. Пока я не летал, для меня вся Россия существовала в виде контурной карты. Чтобы пазл сложился, нужно было подняться в воздух.

Многое теперь с бумаги перешло в цифру. Так что результатом проекта могут быть как физические, так и виртуальные выставки, разные интерактивные истории. Можно будет страну показывать в офисах, на мониторах аэропортов или на городских экранах.

Зачем это мне? Я очень люблю летать и снимать. И чувствую, если хотите, долг перед страной и народом – показать людям Родину и поделиться любовью к прекрасной земле.

Калининградец Роман Аранин, пожалуй, самый известный инвалид-колясочник в нашей стране. Советский военный летчик, успешный бизнесмен в новой России, спортсмен-экстремал, в 2004 году он разбился на параплане. Когда очнулся, не мог повернуть даже голову, тело полностью парализовало. Врачи сказали жене: «Ты молодая, еще выйдешь замуж… а он не жилец».

Аранины сохранили семью. Но восстановиться Роману, к сожалению, не удалось. Все, что он может сегодня, – немного повернуть голову, поднять одну руку и, положив ее на джойстик, управлять своей инвалидной коляской. «Своей» – здесь ключевое слово. В 2009-м Аранин с помощью друга-инженера придумал и сделал коляску для себя. Сегодня его компания по производству инвалидных колясок Observer – международный бизнес, который успешно работает на рынках Европы, Бразилии, Новой Зеландии.

Аранин на фоне своего детища – фабрики Observer

Дальше – больше. На коляске же нужно где-то ездить. Аранин сделал «доступной территорией» родной Калининград, открыл несколько специально оборудованных пляжей в своем регионе, а летом 2019 года – еще с десяток по всей России.

В 2019 году в Калининграде началось строительство собственной фабрики Observer (при ней будет еще реабилитационный центр и десять домиков для сопровождаемого проживания колясочников).

В 2015-м, в самом первом интервью журналу «Нация», Аранин убежденно говорил: «У меня есть знания, я вижу, как это реализовано в других странах, вижу все изнутри. Я знаю, что у меня хватит сил сделать это в масштабах России: систему выдачи технических средств реабилитации, безбарьерную среду и многое другое. Мы запустим в Калининграде социально-туристическое такси, чтобы инвалид-колясочник мог сделать тур, который замкнет все наши пляжи, музеи и достопримечательности. И мы точно построим большую красивую фабрику – такую, что все закачаются».

Но вот наступил 2020-й – и случился всемирный карантин, который спутал людям все карты. Что там у Аранина? (интервью состоялось в июне 2020 года. — «Нация»)