Отар Кушанашвили - Не один

Вы сами знаете, кому мстил Дзюба, смотревшийся Бобом Диланом на фоне михаилов муромовых.

5:2, сон и явь смешаны, но не взболтаны, Федуну надо побороть свою скорбь и научиться учиться.

С днем рождения, «Спартак»!

Мне позвонил закадычник из Тбилиси, про которого вы должны знать, что, если вы меня полагаете вредоносным фигляром, это вы еще его не знаете. Позвонил и спрашивает: правда ли, что Его Сиятельство Сергей «Боссович» Овчинников, один из тренеров сб. России, назвал молодого парня (по грузинским меркам – тинейджера) Акинфеева ИКОНОЙ и всех призвал разделить такое к Игорю отношение?

Я не обинуясь ответил, что – да, правда, именно так.

Второй вопрос после, скажем так, гривуазного комментария был такой: а правда ли, что СО там же, в этом нечеловеческом интервью, изрек: мы, футболисты, когда выходим играть, о деньгах не думаем?

И это правда, сказал я, потому что отчетливо помню, как я читал это интервью, и вспоминал слова небезызвестного адвоката, моего товарища А. Добровинского: «Я мог бы ущипнуть себя, но жест показался мне слишком литературным».

Я ласкал себя надеждой, что интервью это никто не вспомнит, но сатанинский хохот корефана развеял мою иллюзию.

Как сказал модный писатель, «у нас вообще в широком смысле проблемы с тишиной», говорение ради говорения, смена функции языка.

Если Акинфеев – икона, то Лев Яшин – кто, и если так восторженно о совсем молодом парне говорит уважаемый человек, которому подходит строчка из Гейне «много в нем было линейного, нрава он был не лилейного», то как тогда славословят бедолагу более поэтичные натуры?

Как ритм потеснил мелодию, так сверхважное отношение к себе выживает самоиронию. Мало сказать «одаренный», надо тут же присобачить модификатор типа «исключительно».

А тут тебе целая икона, идол, божок.

Я с уважением и симпатией отношусь и к Сергею, и к Игорю, все-таки моя команда, наша команда, но, как сказал бы Вуди Аллен: «Если я сегодня звезда, то кем я буду завтра? Черной дырой?»

Далее. Про деньги.

Мне близка идея, что для нищего невозможно отречение. Говорить о том, что меня не интересуют деньги, может только человек, который их имеет. Когда это говорит или Овчинников, или мой товарищ Арсен Минасов, совсем недавно заверявший почтенную публику словами, что для Романа Широкова деньги – десять раз «тьфу» и растереть, – это ложное отречение.

Пусть Овчинников эти слова повторит в присутствии футболиста Рыкова, защитника «Мордовии», и Ташуева, тренера «Кубани» (первому не платят зарплату полгода, второму – чуть больше).

Ну, или в моем. Я воспроизведу хохот моего тбилисского друга.

Ваши футболисты у меня в печенках уже сидят, но сыновья мои, которых у меня больше, чем у обоих нижеозначенных особей голов за сборную, настаивают на том, чтобы я ознакомил мир с той точкой зрения, которую не для печати им, сыновьям, предъявил.

Я говорил сыновьям и повторяю вам: быть придурком – это одно, хромосомные наборы разные бывают, но быть придурком с грандиозным самомнением – это и беда, и вина, и доказательство того, что мир совсем пропащий, перенаселен пустельгами, подобными этим двоим.

Про ваших переростков Мамаева и Кокорина сняты, написаны, пропеты мощнейшие произведения. Такие, в которых исследуется этот архетип. И я не имею в виду как-то Уткиным процитированное в «Совспорте» «Быть знаменитым некрасиво». Это слишком трепетное стихотворение в отношении наших нелепых рецидивистов-кальянщиков.

Есть «Восстание масс» Ортеги-и-Гассета, стихотворение Цветаевой про «читателей газет», есть Чехов, сказавший, что дело не в высших и низших проявленьях духа, а в том, что 99 человек из 100 не имеют ума.

Есть выдающийся фильм Алана Паркера «Миссисипи в огне», где герой говорит про ублюдка-расиста: «С этим парнем что-то не так, он слишком самоуверенный».

Днями ранее огневой Валерий Газзаев осторожно, но не без удовлетворения заметил, что Мамаев – после беспардонных фото и подписи к фото – извинился, осознал, что так вести себя не с ле д уе т.

Извинений я не видел и не слышал, но, святые угодники, кабы я не знал этих чугунных богов, и я бы тоже поверил в эту пургу. Но ведь я знаю их, «понимающих жизнь, как пчела на горячем цветке». Я даже дрался с ними, и не раз, я готов голову прозакладывать, что Мамаев и Кокорин скорее выучат анатомию жирафа и грузинский, чем станут искренне приносить извинения.