Л. Сержевская - Фактчекинг. Чеховы. Изнанка мифа

Время на 1-й Мещанской проводили весело. Учеба перемежалась с балами и маскарадами.

«Эту зиму мы с Николаем порядочно покутили, побывали раза четыре в Стрельне… Это роскошный ресторан в глухом лесу в Петровском парке. Побывать в Стрельне – это верх кутежа », – захлебывался от восторга Александр в письме тому же Антону.

Мария Павловна Чехова позже утверждала, что именно Третьяковы приучили старших братьев к пьянству:

«Александр в это время начал заболевать своей страшной болезнью, попав в дурное общество братьев Третьяковых, где пьянствовали с утра до вечера. Николай тогда же последовал старшему брату в том же духе» .

Но это не так. Аристократка Александра Дмитриевна держала внуков в строгом комильфо. Скорее Александр «совращал» барчуков. Братья Чеховы любили выпить и до Третьяковых: еще в Таганроге они таскали вино из отцовской лавки, а в Москве, как следует из писем Ал. Чехова, постоянно мотались по дешевым пивным и портерным.

Но в одном М. П. Чехова была права: пьянство у Третьяковых стало бесконтрольным. Алкоголь лился рекой, с него начиналось утро. Развеселую, безалаберную жизнь, которая началась после получения его приятелями наследства, Ал. Чехов с явной ностальгией описал в автобиографической повести «Хорошо жить на свете!» 12 12 См. Александр Чехов. От Агафопода Единицына до А. Седого. Неизвестные рассказы, водевиль и повесть. Издательские решения, М., 2021 . Вот несколько цитат.

Про себя.

«Он был то, что на студенческом языке называлось „парень-рубаха“. В университете, в науках, он шел так себе, многих лекций совсем не посещал и серьезно увлекался только одной химией и с большой охотой работал в химической лаборатории».

Про Ивана.

«Явившись на экзамен богословия, взяв билет «о чуде», он смог ответить после долгого размышления только три слова:

– Чудеса бывают различные..

– Совершенно верно, – согласился с ним протоиерей-профессор, – было бы чудом, если бы вы ответили иначе. Приходите экзаменоваться еще через неделю….»

Про Леонида.

«Только он держал хорошо экзамены. И у него были свои недостатки. Он не прочь был иногда выпить – и здорово выпить. Он вполне оправдывал древний тезис: „веселье Руси есть питие“».

Про экзамены.

«Экзамены были на носу, и временем приходилось дорожить… Жизнь завели все трое правильную. Водку за завтраком упразднили. Напивались только за ужином».

Растворяясь в роскошной барской обстановке, Александр Чехов уже и себя мнил дворянским отпрыском. Третьяковы делали ему подарки, таскали за собой по дорогим ресторанам, возили к себе в поместье, везде и всюду платили за него. Он умел быть интересным и остроумным собеседником, горячо вести философские споры, но, главное, мог славно посмешить компанию, покривляться, отмочить какую-нибудь шуточку, словом, как он сам говорил: «поломать из себя дурака».

« – А, Фомка запропащий! Отчего не показывался? Ты точно переродился. Совсем шутом перестал быть», – так обращались к нему Третьяковы.

Александр и не заметил, что на самом деле превратился в забавника для богатых мальчиков.

Двадцати лет Степан Головлев кончил курс в одной из московских гимназий и поступил в университет. Но студенчество его было горькое. Во-первых, мать давала ему денег ровно столько, сколько требовалось, чтоб не пропасть с голода; во-вторых, в нем не оказывалось ни малейшего позыва к труду, а взамен того гнездилась проклятая талантливость, выражавшаяся преимущественно в способности к передразниванью; в-третьих, он постоянно страдал потребностью общества и ни на минуту не мог оставаться наедине с самим собой. Поэтому он остановился на легкой роли приживальщика и pique-assiette’а и, благодаря своей податливости на всякую шутку, скоро сделался фаворитом богатеньких студентов. Но богатенькие, допуская его в свою среду, все-таки разумели, что он им не пара, что он только шут, и в этом именно смысле установилась его репутация. Ставши однажды на эту почву, он естественно тяготел все ниже и ниже, так что к концу 4-го курса вышутился окончательно.

Салтыков-Щедрин. «Господа Головлевы»

Когда-то первокурсник Ал. Чехов, выстраивая сценарий своей жизни, писал отцу: «Буду защищать диссертацию на степень доктора математики. Вот мои планы», и Павел Егорович молился за сына: «Саша, милый сын наш, дай Бог, чтобы так было на самом деле».

Но Саша сценарий переписал.