Захирджан Кучкаров - Элементы. Идеи. Мысли. Выводы 1989–2016

Фундаментальным основанием нормирования деятельности является социальная (организационная) необходимость (эффективность) ограничения произвола индивида.

Одним из случаев произвола является так называемый «творческий подход». Если установить его вторичные функции, то можно было бы построить концептуальную типологию ситуаций, для которых введение оргпроцедур (регламентации, процедуризации и т. д.) эффективнее «неформального отношения менеджеров».

То, что «не внедряется», не есть проект. По определению.

Проект – это то, что нельзя не внедрить. То есть, это такие проектные решения, что они немедленно идут в дело. Они очевидны, правильны, перспективны, полезны. Если клиент в них сомневается, если внедрение саботируется какими-то реальными силами в организации, значит, проектные решения либо неполны, либо неадекватны.

Иными словами, ни одно проектное решение нельзя принимать на абстрактных основаниях.

Следствием такого определения является то, что проектные решения содержат в себе все решения по системогенеме, все вторичные функции, что методные решения в части менеджеров и персонала либо учитывают (интегрируют) все интересы, либо должным образом их взаимно демпфируют (методное замыкание по вторичным функциям людей).

Интуитивное понимание того, что реально существующее «право» [1]является «многоукладным», у нас возникло в связи с занятиями политэкономией (концептуализацией теории социально-экономических систем) приблизительно в 1987 году.

Несколько позже стало понятно, что если экономика многоукладна, а писаное право легализует и институциализирует лишь тот тип отношений, который присущ доминирующему укладу, это приводит к определенным социальным издержкам. В частности, то право, которое осуществляется «де факто» в доминируемых укладах, становится «теневым», частично нелегальным со всеми вытекающими из этого последствиями.

Стремление к правовой «моноукладности» в историческом плане, видимо, имеется, но в чистом виде осуществить этого ни один социальный класс операционально не может, даже если он приходит к власти путем революции и занимается массовой отменой существующих норм и массовым же «революционным» нормотворчеством (Конвент во Франции, советский опыт, современный опыт России).

Писаное право остается эклектичным (напластованием «эпох» и укладных доктрин).

Утверждение 1.Писаное право так же, как и «реальное», могло бы быть «многоукладным» и «мультидоктринальным» правом. Возможно, в настоящее время более воспринимаемым общественностью будет термин «социологическое право». Многоукладность должна быть официально провозглашена, неравенство перед законом (или ответственность за «одно и тоже» деяние или недеяние по разным законам) признано обществом как социальное благо, многоукладное нормоприменение операционализировано.

Специальные места для парковки автомашин возле многих старых жилых домов в Москве не выделены и, соответственно, не статуированы. Здесь поначалу существует реально три вида права: «историческое право» («я всегда здесь ставил машину!» или другой вариант, «я уже семь лет ставлю машину у подъезда!»), «право силы» («а теперь я здесь буду ставить, понял?!») и «прецедентного права» (кто фактически раньше занял место сегодня, тот и использует его в эту ночь. Его не сгонят, но и не смутятся, приехав на следующий день пораньше и заняв его место). Историческое право может передаваться («я обменялся с ним квартирами, поэтому и место его перешло ко мне!») и даже продаваться [2].

Утверждение 2.Неписаное право является «смесью» разных видов отношений. Причем в этой смеси присутствует вся историческая традиция, начиная от архаики.

Земля, которую фактически занимает автомобиль, муниципальная. Собственник спохватывается, когда уже вовсю идет «приватизация» его территории (в форме установки явочным порядком металлических тентов – «ракушек»). Тогда супрефект издает постановление, согласно которому все владельцы тентов обязаны зарегистрировать свой тент (внимание!) в том месте, где они их уже фактически установили и заплатить за использование территории города. Т. е. власть не распределяла территорию, а лишь легализовала то самое «историческое право» и уже сложившийся баланс сил. Все, кто успел и смог поставить тент, естественно, были удовлетворены.