Владимир Ратников - Идеальный гражданин

Я ознакомился с обвинением, адвокат попросила номер телефона моих родных, чтобы они могли передать в суд свидетельство о моем праве собственности на долю в нашей квартире, чтобы можно было отправить меня под домашний арест. После чего мне, в соответствии с законом, было вновь предложено дать показания, и естественно, я вновь отказался их озвучить. Мы еще немного поговорили. Следователь поинтересовался, с кем меня посадили. Я ответил, что с мужиком, проходящим по 111 статье (причинение тяжких телесных повреждений). Следователь забеспокоился, ну или сделал вид, что забеспокоился. На это я ответил, что мужчина достаточно адекватный. Адвокат на это рассказала историю про своего подзащитного, который также проходил по 111 статье, его особенность была в том, что это был небольшой парень, в то время как потерпевший был достаточно здоровым. Адвокат поражалась, как ее подзащитный смог голыми руками причинить тяжкие телесные повреждения.

– Ну Владимир вон тоже небольшой, а на днях за себя смог постоять. –решил польстит мне следователь.

Он намекал на случай, произошедший за день до моего задержания, тогда я подрался с неадекватным болельщиком, из-за чего на лице у меня осталось пару царапин. Никто о той потасовке не пострадал, я ни на кого не нападал, поэтому не видел в этом ничего криминального и рассказал Быстрову все как есть в день задержания, когда он поинтересовался, что у меня с лицом.

Ещё немного поговорив, адвокат ушла, Быстров тоже ушел, предварительно вызвав сотрудника ИВС, который увел меня в камеру.

В принципе советы по предъявлению обвинения те же самые, что и при задержании. Не давайте показаний без консультаций с адвокатом по договору, в личной беседе не рассказывайте следователю то, что ему знать не нужно. Внимательно читайте документы, которые вам выдают, ища, за что можно зацепиться в дальнейшем. Любые действия, которые вы посчитаете незаконными, записывайте в протокол допроса.

На следующий день после предъявления обвинения меня повезли в суд …

Блаженны изгнанные за правду,

ибо их есть Царствие небесное.

Евангелие от Матфея, 5:10

В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом (УПК), избрание и продление меры пресечения, во время предварительного расследования осуществляет суд по месту нахождения органа, осуществляющего следствие. Учитывая, что в отношении меня следствие вело ГСУ СК РФ, избрать мне меру пресечения должен был, печально известный , Басманный суд.

В суд меня повезли где-то в обед. Перед тем как посадить в автомобиль меня ненадолго посадили в тесную камеру для ожидания, в которой находилась одна лишь скамейка. Разумеется, каждый раз на выходе из камеры меня тщательно обыскивали. В камере я сидел недолго, ожидая очередного решения каких то бюрократических вопросов.

Через пару минут дверь отворилась, сотрудники стали расспрашивать относительно моей учебы в Институте прокуратуры, работал ли я в правоохранительных органах или служил ли я в Росгвардии. На что я ответил, что в органах не служил и в Институте прокуратуры учился как обычный гражданский студент. Эти вопросы задавали так, как по закону нельзя содержать бывших сотрудников с обычными уголовниками. После этого меня вывели в гараж ИВС и еще раз обыскали.

– Какая у тебя статья? – спросил меня сотрудник перед тем как посадить в автомобиль.

– 282. – ответил я.

– Это что?

– Экстремизм.

– Сойдет.

У меня еще неоднократно будут в дальнейшем интересоваться, что означает статья 282. В сравнении с простыми, общеуголовными статьями, привлекаемые по 282 попадаются относительно редко, из-за этого мало кто понимает сразу, в чем меня обвиняют.

Меня завели в автомобиль для перевозки заключенных – автозак. Это была специально оборудованная «Газель», без окон в кузове. В нем было несколько отделений. Меня завели в одно из них («стакан») не снимая наручников. Это было тесное помещение размером менее одного квадратного метра, с малюсеньким сиденьем. Никакого искусственного освещения в нем не было, из-за тесноты человек страдающий клаустрофобией серьезно занервничал бы. Я чувствовал себя нормально, но было скучно. Пока мы ехали, я не знал, сколько времени, где мы едем. Я ожидал, что заключенных перевозят в тех же автозаках, что и административно задержанных, то есть достаточно просторных, с окнами. Но оказалось все намного хуже.

Мы ехали не слишком долго. Когда приехали, меня вывели во внутренний дворик суда. Помимо того, что я сам был в наручниках, ко мне прикрепили вторые наручники конвоир, чтобы я не мог отойти от него. Я поражался, как же они перестраховываются!