Юрий Поляков - Созидательный реванш. Сборник интервью

Один этап экспедиции был в Тюмени. Бывшему в то время губернатором Собянину задали вопрос: «Какие у вас отношения с местными олигархами?» Он очень точно ответил: «Они живут не у нас, они живут в Москве или за границей, а мы живем на налоги от своего труда и на них строим свой город…» Но я думаю, что людям нужны личности — герои, которые пришли, победили, защитили. Это все глаголы не нашего времени.

— Политика СМИ сегодня, конечно, изменилась по сравнению с девяностыми годами. Но чаще это имитация государственного подхода. Вот пример. Состоялась встреча президента Путина с творческой интеллигенцией в рамках столетия академика Лихачева. На ней кое-что было сказано по поводу конфликта СТД и питерского Дома ветеранов сцены. Но в основном говорили о другом. Единодушно, независимо от политических и эстетических пристрастий — о тлетворном влиянии телевидения. А еще был прочувствованный монолог Путина о необходимости строительства русского мира, о необходимости консолидации людей вокруг русского языка, русской культуры… Журналистов туда нагнали тучу, одних камер штук двадцать. Я срочно в номер, чтобы всех опередить, пишу отчет, «Литературная газета» выходит под шапкой «Мы русский мир построим»… И что же? Опережать-то было некого! Ни одна газета, ни один канал ни слова не сказали ни о президентском проекте строительства русского мира, ни о телевизионном беспределе… Только о том, как Калягин что-то там не поделил с ветеранами сцены… Получается, «неформат» распространяется даже на президента? Это очень опасно!

— Мне думается, что сама атмосфера, которая создана за последние годы в обществе, и определила ценность того, что есть в нашей жизни самое главное. Недавно я разговаривал с журналисткой из одной московской газеты, два часа убеждал ее, что пиар — это не журналистика, это два разных вида деятельности. Ты не поверишь, я ей объяснял, а она мне говорит: хорошо, что вы мне объяснили, а то у нас в газете больше платят за заказной материал, то есть оценка совершенно другая.

Смещение этих понятий и ценностей приводит к такой ситуации, в которой мы сегодня оказались. У меня вопрос: как ты думаешь, можем ли мы когда-нибудь прийти к нормальным отношениям общества с властью, общества с прессой?

— Думаю, да. Во-первых, власть и СМИ должны прийти к такому примерно соглашению: власть не покушается на свободу слова, но свобода слова не покушается на государственность. Во-вторых, информационное пространство должны формировать люди, которые по мировоззрению, целям, принципам неразрывно связаны с нашей страной. К сожалению, у нас сейчас влиятельная политическая журналистика нередко страдает «синдромом Карла Радека», который, как известно, в конце концов и сам запутался, на кого он работает. У нас ведущие центральных политических программ — люди с двойным гражданством. Я не ханжа, жизнь может сложиться по-разному, но беда не в том, что у такого властителя эфирных дум в кармане два паспорта, а в том, что у него два паспорта в голове! Для торговли колготками это не важно, может быть, даже и хорошо — хоть три паспорта. А вот для работы в сфере, формирующей общественное, гражданское сознание, это недопустимо… Доходит до анекдота. На канале «Культура» есть такой Сэм Клебанов, который ведет передачу о современном российском кино, будучи дистрибьютором продукции западных кинокомпаний. Догадываетесь о направленности его передач? И в-третьих. Власть не должна воспринимать журналистику как пуховую информационную перчатку на своей твердой руке.

— Как оператора связи.

— Да не должна воспринимать как оператора связи. Только объективная, интеллектуально насыщенная, разумно оппозиционная пресса может стать для власти надежным источником информации и новых идей, необходимых для принятия правильных политических решений. Политики, которые ради достижения сиюминутной электоральной выгоды окружают себя информационными холуями, неизбежно и стремительно деградируют. Очень скоро избирательная урна становится для них урной Истории…

— Я хочу закончить наш диалог такой мыслью: самое главное, чтобы журналисты вспомнили о своей самой главной зависимости, зависимости от того, кто нас читает и слушает. Это человек, равный в обществе с властью. И разговаривать с ним надо на равных. И вернуться к тем истинам, через которые мы сегодня переступили. Здесь ничего придумывать не надо. Добро есть добро, зло есть зло, зависть — поганое чувство. И мы сегодня не сделаем ничего хорошего в плане упрочения доверия, если будем тасовать, как карты, эти понятия.