Дмитрий Травин - Просуществует ли путинская система до 2042 года?

В итоге создается чрезвычайно опасная для России ситуация. С одной стороны, объективно исчезают механизмы монополизации кумира, благодаря которым наша пирамида пока держится в перевернутом виде. Однако с другой стороны, не создаются системы представительства, способные поставить пирамиду в нормальное положение. Как сможет существовать страна, утратив одну систему, но так и не обретя иную?

Именно из-за подобного разрыва, а вовсе не из-за происков заокеанских сил, возникают обычно революции и майданы. Непосредственно их создает движение разочарованного народа снизу. Но общие условия нестабильности формируются теми властями, которые желают бесконечно существовать в системе перевернутой пирамиды по принципу: после нас — хоть потоп. «Сейчас, мол, я — кумир, — думает правитель, — а когда меня не станет, то пусть хоть вообще страны не будет». Вместо этого мудрый национальный лидер должен был бы создавать условия для постепенной трансформации объективно существующего пока авторитаризма в объективно необходимую всем нам демократию.

Но так поступает лишь мудрый правитель. У нас в России Кремль сегодня подобным образом не поступает. А потому риск развала государства остается полностью на его совести.

До сих пор мы изучали нашу страну на широком международном фоне, демонстрируя, что и ресурсное проклятие, и авторитаризм не являются отечественной спецификой, а имеют широкое распространение в мире. Однако великий поэт Федор Тютчев нам завещал, как известно, что умом Россию не понять и уж тем более не измерить ее общим аршином. У Тютчева сегодня есть много идейных наследников, которые скажут, что все попытки проанализировать тонкости нынешнего российского пути не стоят бумаги, на которой изданы, поскольку страна наша обязательно пойдет особым путем. И доказательств тому никаких не нужно. «В Россию можно только верить».

С верой не поспоришь. Пытаться даже не буду. Многие полагают, что Запад идет одним путем, а Россия — непременно другим. И составляет особую цивилизацию. Евразийскую. Православную. Данные опросов о том, сколько людей так считает, сильно расходятся между собой, поскольку наш респондент, как правило, не задумывается, в чем состоит особость, и не может набросать для этого пути даже простенькую дорожную карту. Но истинной вере никакие размышления не нужны.

Размышления нужны для другого. Для того, чтобы понять, почему самые разные народы в какой-то момент считали, будто идут особым путем. Почему они были уверены, что все страны вокруг, как страны, а их страна — совершенно особая.

Для нас сегодня весь Запад на одно лицо. Лишь мы выглядим иначе. Тем удивительнее тот факт, что точно так же в свое время размышляли английские, французские, немецкие интеллектуалы и даже властители дум сравнительно малых европейских народов. Они тоже верили когда-то в свою уникальность и полагали, будто ни за что не станут похожими на соседей.

У всех это было, и у всех прошло. Размышления об особом пути появлялись, как правило, в тот момент, когда страна проходила через серьезные жизненные испытания. Когда само существование народа оказывалось под угрозой. Когда люди сами себе казались непутевыми. В такой ситуации поддерживающей

и сплачивающей общество идеей становилась идея о том, что мы преодолеваем испытания не просто так, а ради великой цели. Ради вселенской миссии, которую поручил нам Господь или которая суждена нам природой. А раз именно мы оказались народом, избранным для выполнения великой миссии, значит, у нас особый путь. Все прочие страны живут обычной будничной жизнью, но мы живем жизнью особой, нестандартной. Жизнью не тела, а духа. Телом своим мы жертвуем, но духом своим спасаем творение Господа.

В разные времена у разных народов эта общая линия на формирование особого пути проводилась по-разному в зависимости от конкретного исторического пути и тех испытаний, которые на нем встречались. Кто-то больше страдал от оккупации, кто-то от гражданской войны, кто-то — от революции, а кто-то — от выходящих за обычные рамки экономических неурядиц. Но в каждом из описанных ниже примеров бросается в глаза определенное сходство с нашими национальными представлениями об особом пути.

Национальность Господа

Первый пример страны, полагавшей себя совершенно особой, — Португалия. В XVI XVII веках португальцы на время потеряли независимость, оказавшись в составе огромной испанской империи. И тут в их сознании стали происходить поистине удивительные трансформации.