Кирилл Кобрин: На пути к изоляции. Дневник предвирусных лет (+ карантинный эпилог)

Аэропорт, если большой и хотя бы отчасти международный, место успокоительное, как и все глобалистское. Сновидческая легкость перемещения, безукоризненно одетые безукоризненные модели украшают витрины безукоризненно-ненужных магазинов, стекло, металл перекрытий, Crystal Palace нашего времени. Оригинал был выселен когда-то из Гайд-парка, потом и вовсе сгорел – но населил землю собранными на скорую руку правнуками. Путешествующему здесь не нужно напрягаться, думать: все делается само собой. Ничтожный кофе за двойную цену в одной руке, другая везет чемоданчик, глаза скользят от Gucci к Duffy, туалеты каждые сто метров, тоже чистые, вообще, тут гигиена, ее нарушают разве что потные бэкпэкеры, заполняющие gap положенного романтической молодежи gap year бессмысленным передвижением по миру. Впрочем, они кучкуются в углах, спят обычно. А так благодать; примерно как в музее современного искусства или в хорошей галерее его же.

Понятно, я предаюсь этим мыслям, так как недавно прочел книгу Ольги Токарчук, которую на русском неудачно назвали «Бегуны». Так до сих пор и стоит, наверное, в разделе «Книги о спорте», бедняжка, пылится, если вообще не выкинули нафиг. Жаль, отличная вещь, даже в переводе; читал на английском, на нем назвали как раз тонко: Flights. Тут и «беглецы», и секта «бегунов», и «полеты». В ожидании своего flight приятно подумать о Flights. Токарчук бродяга, пишет, что ее настоящий дом – это аэропорт, но не только дом, он и храм, и даже университет (кое-где пассажиров просвещают pop up лекциями). От себя добавлю: аэропорт – идеальное пространство современного арта. Высокий дизайн реклам бутиков, в нем фотореализм, гиперреализм, поп-арт с сюрреализмом; видеоарт десятков табло, строчки бегут вниз, как в старой китайской каллиграфии, на телеэкранах мелькают слишком похожие на National Geographic и Discovery ролики National Geographic и Discovery, новости мира сменяются роликами любительских видеофакапов, катастрофы масштабные и катастрофы приватные, равно нереальные в своей реальности. И, конечно, перформансы – обыски, застывшие у стекла фигуры любителей глазеть на взлетную полосу, пробег жующего отпускника под тревожную объяву, мол, мистер Смит, господин Чен, воротца закрываются, просим поспешить. И главное – только бы не замечтаться за бокалом «Хайнекена», не застыть у пиджачка Kenzo – ты не вовлечен.

Ну как бы автоматически делаешь положенное – и всё; точно то же и в месте современного арта. Ты вежлив, тих, ускользающ. Все вокруг придумано для тебя, смотри же в оба, невидимо миру развлекайся, включено в стоимость билета. Главное – не втыкать в смартфон; имей совесть. Ибо что такое совесть, как не чувство меры, что, в свою очередь, есть чувство Прекрасного?

Был бы художником, пошел бы к олигарху и выпросил денег на такой арт-проект. Построить в каком-нибудь большом аэропорту изолированную стеклянную галерею, чтобы прорезала его вдоль, между самыми дальними точками терминалов. Можно даже стеклянную трубу. Продавать билеты, запускать посетителей, развесить объяснялки, мол, вот этот объект раскрывает острую социальную проблему безработицы, а вот этот – о неоколониализме, этот – про глобализацию, вон тот – про отчуждение современного человека, а здесь, посмотрите-ка, tribute «Менинам» Веласкеса на этой прекрасной рекламе магазина детской одежды Alice in Pink Chains. Кстати, по такой стеклянной трубе можно не ходить, а ползать. Полный фан. Круче, чем Рейхстаг упаковывать.

Наблюдать снаружи тоже будет неплохо – в смысле, для пассажиров и сотрудников аэропорта. Ползут в стеклянной трубе люди, глядят по сторонам, что-то такое по ходу (по ползу!) обсуждают с важным видом, то и дело фоткают и все такое. Можно даже слегка поднять цены на авиабилеты. Так что денег надо просить у Lufthansa, что ли.

(Уже в самолете в Манилу, счастливо пересев в загадочном Сиамене.) Последняя из заготовленных к чтению статей 2017-го, совсем уже глупая. Peter Schjeldahl, который когда-то писал о Бальтюсе, сейчас в «Нью-Йоркере» чуть ли не голову пеплом посыпает, мол, было дело, хвалил циника, лолитофила и антисемита. То ли дело актуальное нынче политическое искусство Кете Кольвиц и Sue Coe (это вроде как рецензия на их выставку в Нью-Йорке, в галерее Saint-Etienne)! Самое глупое на свете: хвалить одно за счет другого. Плюс расстроил Schjeldahl: утверждает, что не был Бальтюс потомком польских графов. Нет в мире совершенства.

Жду строгой моральной оценки Набокова на фоне безупречного гуманизма Максима Горького и Билли Брэгга.