Георгий Почепцов - Гламур 2.0 - Телесериалы, масскульт и соцмедиа как создатели виртуальной реальности

Хаксли назвал такое государственное устройство благожелательной диктатурой, когда государство в идеале доводит свою опеку над гражданином до максимума. С. Беляев пишет об этом состоянии: «Благожелательная диктатура – это состояние гражданина, которое переводит его в плоскость потребителя услуг, предоставляемых государством. Чувство удовлетворения от текущей жизни, работа и развлечения, чрезмерное потребление во всех слоях общества – вот что постепенно становится во главу угла жизни человека, которую вряд ли можно назвать полноценной жизнью гражданина. Управляемость в обществе обеспечивается отвлечением граждан от дел государства. Ведь новая элита в будущем может сохраниться только при условии полного отстранения гражданина от участия в управлении государством и регулирования отношений в обществе. Достаточно обратить внимание на неожиданное признание Германа Грефа, который недвусмысленно дал понять, что рядовой гражданин не должен участвовать в управлении государством, в противном случае им невозможно будет манипулировать. В его представлении управлять государством означает манипулировать людьми – населением. Не осуждаем автора этой сентенции, ведь он только высказал то, что, возможно, закладывается в новую парадигму» [5].

В этом же контексте Дж. Голдберг увидела интересное отличие между двумя утопиями Оруэлла и Хаксли. Ее мнение, высказанное в книге «Либеральный фашизм. История левых сил от Муссолини до Обамы», таково: «Между этими двумя антиутопиями есть еще одно важное различие: „1984” представляет собой мужскую концепцию тоталитаризма. Можно даже сказать, что это концепция мужского тоталитаризма. Тоталитаризм Хаксли вовсе не „сапог, навечно оставляющий на человеческом лице отпечаток”, как написано в „1984”. Это тоталитаризм с созданными усилиями биоинженеров улыбающимися, счастливыми людьми, жующими гормональную жевательную резинку и жизнерадостно выполняющими то, что им говорят. Демократия – это забытая причуда, потому что жизнь намного проще, когда государство принимает за тебя все решения. Одним словом, тоталитаризм Хаксли по своей сути является женским. Антиутопия Оруэлла была антиутопией отцовского типа, где государство использует методы насилия и запугивания и сохраняет свою власть, поддерживая атмосферу войны и создавая „удобных” врагов. У Хаксли мы видим материнский вариант тоталитаризма, когда человек подавляется не жестокостью, а заботой. Но, несмотря на все наши современные разговоры о мужественности, индивидуализме и даже „государстве-няне”, у нас все еще нет терминов, позволяющих противостоять хорошему тоталитаризму, либеральному фашизму» [6].

Гламур в результате ведет нас к вычеркиванию роли человека в государстве. Он живет в заэкранном мире и никому неинтересен в мире настоящем. И, по сути, к этому идет развитие человечества, когда роботы и искусственный интеллект сделают ненужной работу большинства людей: они будут получать свою минимальную плату и сидеть, уткнувшись в экраны, правда, со счастливым выражением лица.

Гламур также обладает как бы человеческой составляющей. В. Пострел при этом отграничивает его от романтических отношений: «Романтика идеализирует реальность, уходя от нудности, утомительности и скуки, но подчеркивая успех, когда показывает борьбу, который к этому привел. Гламур менее нарративен. Он схватывает не рассказ, но сцену: танец, а не репетицию; фото, а не фильм. Гламур и романтизм близко связаны, но гламур об имеющемся, а не о становлении. Мы ощущаем результат, а не процесс. Различны также отношения между субъектом и аудиторией. В романтизме аудитория ощущает набор эмоций вместе с героями: восхищение, страх, ярость, любовь, горе, веселье. В отличие от этого гламур является внешним восприятием, требующим тайны и расстояния. В классических версиях героя мы не обитаем в ментальной вселенной Джеймса Бонда. Мы проецируем себя в его ситуацию и таланты. Он является фасадом. Мы не чувствуем того, что он чувствует, скорее мы ощущаем то, как его идея заставляет нас чувствовать. Такая отстраненная идентификация объясняет, почему анонимные модели или даже неодушевленные объекты могут быть гламурными. Нам не надо знать их изнутри; мы наполняем их образы нашими эмоциями и желаниями» [7].

Как видим, гламур это в сильной степени мы сами, мы создаем его и его атмосферу. Как результат – низкая осведомленность способствуют более сильному наполнению объекта своими чувствами.