Андрей Заокский - Сыграть в «ящик». Исповедь телевизионщика

– А разве за звездами можно наблюдать только по ночам? – «копал» Нагиев.

– Вот я тут принесла карты звездного неба, – проигнорировала вопрос «жена» и стала разворачивать свернутые в трубки карты.

На первом полушарии была изображена верхняя часть женского туловища, а на второй – нижняя.

– Ох, ни х..я себе! – включился я. – Это же сплошная порнография. Этот твой бл… ский профессор – извращенец!

Нагиев разглядывал карты:

– Да, смотрю вы на работе времени не теряете, – протянул ведущий. – А что это всё значит?

– Дело в том, что профессор пытается высчитать по звездам ночи, в которые женщинам будет обеспечен оргазм, – активно жестикулируя и пытаясь подавить смех, рассказывала актриса.

– Пусть этот старый козел высчитывает, что хочет! Какого х..я ты ему там нужна? – орал я.

– А это мы сейчас узнаем, – сказал Нагиев, – потому что к нам в студию пришла супруга профессора Элеонора Генриховна.

Как только пожилая дама включилась в сцену, меня будто выключило. Я уже думал о своем, о предстоящей съемке, на которую должна была приехать капризная эстрадная певичка Ирина Салтыкова. И только, когда меня за плечо стал тормошить Нагиев со словами «диванчик-то сломан, Виктор», я вновь «вжился» в роль обманутого мужа. Тут неожиданно для себя и всех присутствующих я вскочил и с воплем «ах ты, бл..дь!» схватил карты, порвал их и швырнул в лицо «жены». После я сказал, что не желаю находится с ней в одной студии и подаю на развод. Вскочил и рванул за кулисы. Нагиев пытался меня задержать, но я вырвался и убежал. Почему я так сделал? Сложно сказать, но тогда я решил, что поступить нужно именно так. Коллеги были расстроены, ведь я не доиграл сцену до конца. Но изменить что-то уже было невозможно.

Меня хватило месяца на три работы в этом ток-шоу. Оттуда я ушел шеф-редактором в коммерческую телекомпанию, которая вещала из российской столицы на территорию США, для наших эмигрантов. Чтобы прямые эфиры видели в Америке по вечерам, трудиться приходилось по ночам. Поэтому коллектив в основном состоял из одиноких, либо разведенных людей. Дело было на Новый год. Работать в праздничную ночь выпало моей бригаде. Для подготовки к двум часовым программам в прямом эфире требовалось оказаться в телецентре в 2 часа ночи. Поэтому семейному звукорежиссеру я разрешил отметить праздник с близкими и приехать после на работу. А всем одиноким-разведенным предложил встретиться около полуночи на Красной площади, чисто символически выпить по бокалу шампанского и на метро уехать в Останкино. Так и поступили. Добраться до площади нам не удалось: народа было столько, что к полуночи нам посчастливилось дойти до угла Моховой и Тверской. Наспех откупорив бутылку, мы под всеобщие крики радости чокнулись и отметили наступление нового года. Несмотря на мои уговоры, бутылок с игристым было несколько. Ведущая Наталья Козелкова потребовала продолжение банкета и в ход пошла вторая бутыль.

– Наташ, ты бы остановилась, – пытаясь переорать радостные вопли толпы, кричал я ей в ухо. – Тебя же под софитами в студии развезет. Хватит пить!

– Отстань! Все будет нормально. Пока доедем, я развеюсь и буду как огурец.

В метро кто-то из нас захотел сладенького и открыл коробку с зефиром. Тут поезд дернулся и коробка упала на пол вагона, шоколадные половинки раскатились. Наталья проворно собрала их в упаковку и сказала: предложим гостям студии. В новогоднюю ночь за баснословные гонорары нас обещали навестить юмористы средней руки.

– Кстати, я же гитару принесла на днях в редакцию, – азартно блестя глазами, сказала Козелкова.

– Ты что, петь что ли собралась в эфире? – опешил я.

– Ну да. А что такого? Я прекрасно пою романсы. Я же актриса по образованию, – гордо ответила ведущая.

– Итить твою мать! Прям цирк с конями. На хер тогда приглашали юмористов, если ты там петь собралась? Давай ты просто будешь общаться с гостями и задавать им вопросы, а под гитару петь друзьям будешь.

– Андрюш, ну не будь занудой. Я и пообщаться успею, и песни спеть. Тебе понравится.

Стоит ли говорить, что в Останкино пьянка продолжилась. Козелкова вливала в себя новые порции шампанского и к началу эфира уже была изрядно захмелевшая. В жаркой студии, как я и предполагал, Наталью развезло. В аппаратной я сидел на «ухе» 1 1 «Ухо» – это мини-динамик, который вставляется в ухо ведущему и он слышит команды аппаратной . Телесуфлер крутила гример Зоя. Но Козелкова была на своей волне и несла в камеру полнейшую чушь.