Виктор Кротов: Вкус письменной речи. Вдохновение жизнью, мыслью, словом

Природная память, организуемая мозгом, зависит от индивидуально-органических возможностей. Случается, что она обеспечивает феноменальное запоминание, которое называют фотографическим или зеркальным. Но это не обязательно самый лучший вид памяти. Смысловые связи значат для неё гораздо больше.

Память, связанная с письменной речью, носит особый характер. Даже сам процесс записывания способствует запоминанию. В написанном яснее проявляются смысловые стороны и связи, а также образные находки. Шире используются внутренние ресурсы языка. Творческий настрой пишущего, а тем более полноценное словесное творчество, по-своему тонизируют запоминание.

Письменность – это, прежде всего, физическое сохранение человеческой речи. Не об этом ли пословица насчёт написанного пером?

Не об этом, потому что можно изрубить рукопись топором или шредером в лапшу. Можно сжечь, несмотря на оптимистичную реплику булгаковского Воланда, которая стала известным клише.

Письменность даёт возможность не просто сохранять речь, а развивать её – путём дальнейшей работы с написанным.

Но главное… как бы это сказать… Главное – сохранность вне преходящего потока времени. Сохранность уловленной автором частицы Смысла. Вернее, личностной попытки высказать свою догадку о нём.

А чтобы сберечь этот улов физически, всё-таки стоит избегать сожжений рукописного или напечатанного. Не говоря уж о применении топора против пера.

На фото и видео можно снять чудеса и подробности окружающего мира. Для внутренней фото- и видеосъёмки нужна словесная аппаратура. И уж конечно, я имею в виду не физиологию, не УЗИ и рентген, хотя там врач тоже даёт словесное заключение.

Сохранённость записанного – это не просто архивное сбережение. Оно позволяет возвращаться к тексту, работать с ним, доводить до нужного ему состояния.

Немалую роль стали играть в этом компьютерные возможности. Многие годы я имел дело с рукописными усилиями по переписыванию написанного и с бесчисленными перепечатками на пишущей машинке. Так что до сих пор радуюсь чуду – после всех исправлений каждый раз видеть текст в чистовом виде.

Если говорить о сохраняемости письменной речи, то ведь сейчас этим достоинством обладает и оцифрованная устная речь: в чисто звуковой форме или в разных форматах видеозаписи. Причём можно говорить о многих достоинствах именно такого сохранения. Сберегается интонация, сам облик говорящего, его мимика. Можно добавить ещё сопутствующие эффекты: видеоряд, музыкальное сопровождение, использование титров и другого экранного текста, вовлечение дополнительных участников!..

Но письменная речь – результат особой углублённой работы по её совершенствованию. Работы авторской и редакторской, а иногда и читательского участия. Работы порою длительной и многоэтапной.

Для того, кто погружается в написанное как читатель, это тоже совсем другой процесс, чем слушание или смотрение. Процесс, позволяющий и побуждающий сосредоточиться на смысле написанного, без отвлечения на магию интонации или на привлекательно-развлекательные эффекты.

В этом и различие.

«В ничто кипучая перекипает пена», – писал Андрей Белый. Очень меткий образ того бесплодного бурления, которое свойственно порою (особенно в пору начального формирования) человеческому характеру.

И соображение, и воображение, и даже многие виды кипучей деятельности могут кануть в никуда, если не остаются в слове – или в другом творческом улове.

Не каждый, кто рассказывает , умеет написать рассказанное. Может даже отмахиваться от этого: мол, кому дано писать, а кому говорить.

Но точнее сказать так: не каждый, кто рассказывает устно, считает нужным учиться рассказывать письменно. Дело не в «дано – не дано», а в отношении к письменному слову и к себе самому. Переубедить не всегда получается. Иногда помехой характер, иногда возраст.

Но если видишь ценность в услышанном, запиши это сам, спаси от забвения. Это важная часть словесного творчества: сохранить услышанное.

Иногда кажется: достаточно записать одно-два слова, чтобы потом вспомнить о том, что было. Но далеко не всегда и вовсе не всё вспоминаешь.