Йенс Андерсен - Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь

Как ей с болью приходилось признавать и с тем большей подлинностью и силой описывать и в художественных произведениях, и в публицистических заметках, речах и статьях о воспитании и отношениях детей и родителей, первые пять-десять лет жизни ребенка определяют всю его последующую жизнь. Вот как Астрид Линдгрен сформулировала эту мысль в 1952 году в масштабном эссе «Больше любви!», а через двадцать пять лет вновь озвучила между строк благодарственной речи на вручении Премии мира в Западной Германии:

«Ничто на свете не способно восполнить ту любовь, что ребенок недополучил до того, как ему исполнилось десять лет».

Ни в одном из этих текстов не было намеков на Ларса Линдгрена, однако речь в них шла о детях, чья жизнь не задалась с самого начала и закончилась несчастливым одиночеством, – а все оттого, что в раннем детстве они не получили свою меру безопасности и свободы. «Две эти вещи, – писала Астрид в 1952 году, – неизбежно нужны человеческому ростку для процветания».

Часто отмечалось, что Лассе повлиял на творчество Астрид Линдгрен, где мы встречаемся с целой чередой образов несчастных, одиноких мальчиков-сирот. Но чтобы понять, признавала ли этот факт сама Линдгрен, придется заглянуть в Национальную библиотеку. В стенографическом блокноте № 343 сохранилась одна из длинных заметок, в 1976–1977 годах написанных Астрид для Маргареты Стрёмстедт. Из текста ясно, что писательница вложила в уста биографа следующее высказывание, не желая, чтобы оно было приписано ей самой (отдельные слова в блокноте зачеркнуты):

«Существуют критики, вменяющие Астрид Линдгрен в вину чувствительность и сентиментальность, с которой она рассказывает о страждущих детях. Да, в ее книгах много ничем не стесненного чувства – чувства, которое можно принять за сентиментальность, но тот, кто ее осуждает и думает, что за этим скрывается нечто лживое и сомнительное, просто не понимает, насколько Астрид Линдгрен интересовала судьба беззащитных детей. Этот интерес, без сомнения, связан с тем, что Астрид пережила в Копенгагене накануне Рождества 1926 года, когда у нее родилсяпоявился ребенок и ей пришлось от негоэтого отказаться; еще тяжелее пришлось юной Астрид в последующие годы, когда она боролась за возможность самой заботиться о своем ребенкесвоем Лассе».

Лассе умер 22 июля 1986 года, оставив жену и троих детей. До конца года Астрид не могла оправиться от парализующей скорби, но в январе 1987-го вернулась к дискуссии об окружающей среде. И возвращение было эффектным.

В публикации в «Экспрессе» за 14 января 1987 года описывался сон Астрид Линдгрен, в котором Бог спускается на землю, дабы проинспектировать шведские земли. Он хочет посмотреть, как идут дела у животных, и Астрид Линдгрен в роли гида показывает ему дорогу и все объясняет. Реакцию Господа трудно истолковать ошибочно: «Что за дураков я назначил править всеми зверями на земле?» В этом сне о небесной инспекции фигурирует и министр сельского хозяйства Матс Хелльстрём, но не «дураком», а, напротив, принцем, который владеет философским камнем в форме «правильного» закона о сельском хозяйстве.

Социал-демократы очень хорошо понимали, как важно не допустить тактические промахи вроде тех, что случились у Гуннара Стрэнга в деле Помперипоссы. Так что когда 20 сентября 1987 года Астрид Линдгрен написала открытое письмо Ингвару Карлсону, которое, с присущим и ей, и «Экспрессу» умением выбрать нужный момент, было опубликовано к съезду Социал-демократической партии, в игру пришлось вступить премьер-министру. Тон всенародно любимой писательницы не оставлял ему выбора:

«Дорогой Ингвар Карлсон! Простите, что отнимаю у Вас время во время партийного съезда. Я же знаю, сколько у Вас забот и в Швеции, и за рубежом, среди всех этих важных политиков и президентов. И все же я пишу Вам, лелея скромную надежду, что Вы пожертвуете немного времени на размышления о бедственном положении домашних животных у нас в стране. Ведь, несмотря ни на что, именно Вы и Ваше правительство в конечном счете отвечаете за шведское животноводство».

И вот внезапно, среди речей и аплодисментов на партийном съезде, у «лучшего Карлсона» на спине вырос пропеллер, и на целый час он бесследно исчез из зала. Премьер-министр попросил своего шофера отвезти его домой к Астрид Линдгрен, у которой в гостях была Маргарета Стрёмстедт. В своей биографии издания 1999 года Стрёмстедт описывает, как писательница встретила премьера: «…бодро прочитала министру текст и пригрозила принять меры, если он не займется этим делом. Затем похлопала его по щеке, как мальчишку, которым его и считала. Телохранители молча наблюдали за этой сценой».