Йенс Андерсен - Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь

«Не знаю точно, как получилось, что ранним зимним утром я оказалась на опушке леса, разглядывая отяжелевшие от снега, серьезные деревья, а они смотрели на меня сверху вниз, как будто спрашивая: „Что тебе нужно здесь, человеческий детеныш?“ – „Томление по вам и всем чудесам природы, верно, привело меня сюда, пока в доме все спали, еще до восхода солнца“, – тихо отвечала я. Затем я погрузилась в свои мысли. „Какое все красивое“, – думала я. <���…> Чуть дальше, у дороги, стояла большая ель. Раньше вокруг нее был хоровод молодых деревьев, но теперь остались одни пеньки. Я прислонилась к стволу и погладила шероховатую кору, вопрошая: „Бедная старая матушка Ель, кто забрал твоих деток?“ Старая матушка Ель в ответ огорченно покачала головой. <���…> Как тут хорошо! Я с наслаждением вдыхала свежий воздух. В храме леса было совсем тихо. Лишь испуганная птица или отдаленный звон бубенцов изредка нарушали тишину. Настроение было торжественным и серьезным».

Отношение человека к природе было настолько важно для Астрид, что оказалось в центре ее последней крупной политической кампании: борьбы за нормальные условия содержания домашних животных и за сохранение открытых полевых ландшафтов в Швеции. В этом столкновении, как и в деле Помперипоссы, принимали участие множество простых людей, властей предержащих и представителей прессы. Оно затянулось на десять лет, от первого выступления в 1985 году до последней крупной статьи в «Экспрессе» осенью 1996-го:

«Алло, кто-нибудь помнит интервью в „Экспрессе“ от 27 октября 1985 года? Нет? А мы и не рассчитывали. Но оно вышло примерно в то время, когда Улоф Пальме, занимавший пост премьер-министра, пообещал нам новый закон о защите животных, чтобы бедным курочкам не сидеть всю жизнь в тесных клетках».

Кампания 1980-х по защите животных и кампания 1990-х по защите открытых полевых ландшафтов привели к тому, что Астрид Линдгрен превратилась в тяговую силу шведского движения зеленых, мобилизовавшегося в связи с дискуссиями об атомной энергетике 1970-х и референдумом 1980 года, посвященным той же проблеме. Линдгрен принимала участие в дебатах – она верила, что вопрос развития атомной энергетики касается всего человечества. Эти резкие слова в «Орет рунт», написанные в декабре 1979-го, принадлежат Линдгрен:

«Те, кто протестует против развития атомной энергетики, – вовсе не собрание истеричек, как многим бы хотелось внушить себе и другим!»

Из движения против ядерной энергии в Швеции родилась мощная экологическая волна. В 1981 году появилась партия зеленых, в том же году вышла «Ронья, дочь разбойника» в сочной зеленой обложке, а Ульф Лундель написал первые строки своей национально-романтической песни «Öppna landskap» [68].

Дискуссия об условиях содержания братьев наших меньших, которую Астрид Линдгрен затеяла в 1985 году вместе с ветеринаром Кристиной Форслунд – экспертом и верным оруженосцем писательницы, – фактически привела к принятию в 1988 году нового закона об охране животных. Закон, привлекший внимание мировой общественности, получил название «Lex [69]Линдгрен». Астрид Линдгрен приобрела такое политическое влияние в Швеции своего времени, что на ее пышном восьмидесятилетнем юбилее в кинотеатре «Гёта Лейон» в ноябре 1987 года появился премьер-министр Ингвар Карлсон. На сцене он обнял увенчанную цветами Линдгрен и сообщил, что отныне правительство обеспечит корове Рёлле, курице Ловисе и свинке Августе приемлемые условия жизни. О лучшем подарке на юбилей Астрид и мечтать не могла. Все были тронуты, пока не ознакомились с окончательной редакцией нового закона. Астрид решительно от него отказалась в статье, напечатанной в «Экспрессе» 23 марта 1988 года:

«„Lex Линдгрен“ – кто же придумал так назвать закон об охране животных? Неужели я должна быть польщена тем, что этот закон, в нынешнем его виде бессмысленный, назвали в мою честь? И кто так застращал правительство, что оно прибегло к выхолощенному толкованию благородного зарока: все животные должны иметь право жить так, как это для них естественно».

Тон, как видите, и прямой, и вызывающий. Астрид знала, с кем имеет дело. В 1985–1988 годах она публиковала в «Экспрессе» открытые письма министру сельского хозяйства Матсу Хелльстрёму и премьер-министру Карлсону, к которому после убийства Улофа Пальме в феврале 1986 года перешло руководство социал-демократическим правительством. Нового главу страны она в своем письме титуловала «Лучший Карлсон!». А 27 октября 1985 года в большой статье в «Экспрессе», вновь предоставившем место для антиправительственной кампании Линдгрен, курица Ловиса и свинка Августа были представлены этому самому Карлсону, который внезапно заинтересовался экологическим сельским хозяйством, попробовав яйцо всмятку, снесенное вольно пасущейся курицей. «Премьер-министр? Хм, он умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил».