Никита Иванов - Реальная геополитика. Особенности реализации геополитических замыслов

Потери России в борьбе с Наполеоном в ходе этой войны оцениваются в количестве до одного миллиона человек. Однако после её завершения и в результате победоносного Заграничного похода русской армии был взят Париж. Современный британский историк Доминик Ливен считает, что решение императора Александра преследовать Наполеона за Рейном не было дальновидным, поскольку «избавившись от врага на западе Европы, Великобритания на весь XIX век развязала себе руки для борьбы с российской экспансией на Балканах и в Азии». Мало того, в результате реставрации французской короны, о чём так пеклись британцы, монархом стал Людовик XVIII, который сразу забыл, что только благодаря русской армии смог оказаться на французском престоле. Состоялся успешный замысел Лондона – сделать французским монархом человека, который с неприязнью относился к России.

Когда с окончанием наполеоновских войн Россия стала основным соперником Великобритании в Евразии, британцы начали тщательно организованную кампанию русофобии, которая должна была подготовить всех западноевропейцев к участию в борьбе против России. Её кульминацией стала Крымская война. Незадолго до этого британский министр иностранных дел, а позднее и премьер-министр – лорд Генри Джон Пальмерстон, заявил, что «как ни неприятны были бы теперь отношения с Францией, мы должны их поддерживать, ибо на заднем дворе угрожает Россия, которая хочет связать Европу и Восточную Азию, а мы одни не можем этому противостоять».

Этому заявлению предшествовало обострение спора между православными и католиками по поводу храма Гроба Господня в Святых местах, которое случилось в начале 1850-х годов. Тогда эта местность была под властью Османской империи. Иерусалимские православные состояли в ту пору под патронатом России, а местные католики – под патронатом Франции. Этот спор христиан турецкий султан под нажимом Парижа разрешил в пользу католиков. Санкт-Петербург выражал резкий протест, но незадолго до этих событий Наполеон III провозгласил себя императором Франции, и для укрепления авторитета ему нужны были не только корона и мантия, но и победы. Лучшего повода взять над Россией реванш за 1812 год он не видел. В свою очередь целью вступления британцев в войну против России было уничтожение русского флота и его главной базы на юге – Севастополя.

Пальмерстон проводил политику сдерживания России путём создания антироссийской коалиции, якобы «для защиты несчастной Османской империи». Именно этот политик запомнился тем, что произнес в британской палате общин крылатую фразу: «У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. У нас есть лишь постоянные интересы». Благодаря этому к окончанию первой половины XIX века 19 миллионов британцев господствовали над 196 миллионами жителей заморских владений, эксплуатируя их и подавляя любую попытку сопротивления. При этом Лондон постоянно обвинял Россию «в притеснениях поляков», которые на самом деле никогда не испытывали такого гнета, какому подвергались африканцы, индийцы или аборигены Австралии со стороны британцев. Под разговоры о «русском экспансионизме» Лондон разжигал борьбу народов Северного Кавказа – прежде всего черкесов, против России, обещая им оружие и боеприпасы.

Поэтому Крымская война стала противостоянием России военному блоку, ядром которого были Великобритания и Франция и в который входили также Османская империя и Сардинское королевство. Усилия этого блока поддерживали Пруссия и Швеция, официально нейтральные по отношению к России. Австрия в боевых действиях не участвовала, но после ухода русской армии с началом боевых действий из придунайских княжеств – Молдавии и Валахии, заняла их, обеспечив тем самым безопасность турецких владений на Дунае. Разъясняя цели этой войны, Пальмерстон утверждал, что «для наилучшего и наиболее действенного обеспечения безопасности мирного будущего Европы следует отделить от России некоторые из пограничных территорий, приобретенных ею за последнее время, – Грузию, Черкесию, Крым, Бессарабию, Польшу и Финляндию». Он аргументировал это тем, что «Россия всё равно сможет оставаться огромной державой, но уже не будет иметь такого подавляющего преимущества в случае нападения на своих соседей».

После того, как англо-французский флот вошёл в Чёрное море в январе 1854 года немецкий политический деятель и философ Фридрих Энгельс (1820 – 1895 г.г.) набросал в своей статье «Европейская война» подробный план действий союзников. Он прогнозировал: «Без сомнения, союзный флот способен разрушить Севастополь и уничтожить русский черноморский флот; союзники в состоянии занять и удержать Крым, оккупировать Одессу, блокировать Азовское море и развязать руки горцам Кавказа. Нет ничего легче, если действовать быстро и энергично». На воплощение этого плана в жизнь Энгельс отводил месяц. После завершения операции на Чёрном море Энгельс предлагал отправить флот на Балтику и бомбардировать Кронштадт. «Необходимо любой ценой добиться союза со Швецией, если понадобится, припугнуть Данию, развязать восстание в Финляндии путём высадки достаточного количества войск и обещания, что мир будет заключён только при условии воссоединения этой области со Швецией… Во что превратилась бы Россия без Одессы, Кронштадта, Риги и Севастополя, если бы Финляндия была освобождена, а неприятельская армия расположилась у ворот столицы и все русские реки и гавани оказались блокированными?». По сути, это был детализированный план Лондона, усилиями которого была развязана война.