Array Коллектив авторов - Собеседники. Ближним и дальним

Порою увлечённый поиск новых средств выразительности заставляет Татьяну Батурину, наоборот, усложнять поэтическую фразу. Когда ей кажется, что привычные слова недостаточно точны, она целыми пригоршнями черпает из старославянского словаря. И тогда её лирика пестрит красивыми, верными, но неудобными для образного восприятия словами «предержанья», «надмевает», «сота́нники стяжанья», «удельные пути»… Вместе с тем, пребывая как бы на высоте своего изменённого духовного состояния, поэтесса не утратила способности тепло, сердечно говорить о простых вещах. Таковы стихи «Мать», «Пора герани», «Ночные бабушки», «Собор».

Чеканный ритм, изысканное построение фразы отличают стихотворения «Чёрная дыра», «Ожидание весны». Замечательна протяжная, «стонущая» строчка: «О, как темно на этом белом свете!»

И вдруг – лёгкая и радостная концовка восьмистишия:

Само стихотворение можно и запамятовать, но это двустишие хочется цитировать как отдельную миниатюру.

Если прежде героиня ощущала себя существом монолитно-непротиворечивым, то теперь она впервые переживает болезненный разлад души и плоти, житейских целей и духовных устремлений.

Она как будто охвачена недугом взыскательного самоусмирения. Раздумья героини о своей женской судьбе на сей раз неординарны, ибо лишены эгоистического начала. На этой теме спотыкаются многие поэтессы, не имея сил уйти от вульгарной предметности. Татьяна Батурина ныне легко её минует. От ликующего, домашнего гимна материнству («Когда миновало…») она уходит в почти беззвучные жалобы, где, конечно же, не случайно отсутствует личность мужчины. Героиню уже волнует, не «где и с кем», а была ли и была ли истинна, «настояща» её любовь. В немногих любовных стихотворениях нет ни обстоятельств встреч, ни внешности, характера, обидных либо чарующих высказываний избранника. Чисто индивидуальные оценки интимного чувства («не любима, не узнана», «люблю как болею») подавляются объективным утверждением его всеобщности и всеохватности: «Любовь одна способница творить…»

Как дар, как благословение Божие любовь не может быть всего лишь крохотным островком в огромном море неприязни. Героине хочется научиться любить весь мир, и незримая «стена» обступает её всякий раз, когда ей случается убедиться в тщете своих усилий…

Здесь очень явственно стремление автора к фильтрации сугубо частных (не личных) переживаний. Но тем неожиданнее на этом нейтральном фоне звучит мольба героини о «Божьей милости даровать…» «…хоть под старость семейного рая».

Непредсказуемость женской души… Вот такие обмолвки наталкивают на мысль, что героиня, при всей её суровости и объективности, не оставляет мечты о личном счастье. Она от него и не отказывалась, просто ныне у героини изменились требования…

Как автор книги «Русь Господня» Татьяна Батурина, безусловно, выпадает из круга волгоградских поэтов-традиционалистов. У неё традиция другая. Она открыто и сознательно посвящает свою лиру православию, обращаясь к истокам русской духовной поэзии. Откровения Владимира Соловьёва, в некоторой степени – «старшего» символиста Вячеслава Иванова, страстотерпца Даниила Андреева утверждали (и, хочется думать, продолжают утверждать) право человека на сокровенный диалог со Всевышним… средствами поэзии. О том, что такое право и ныне утверждать необходимо, говорить излишне; чистота и святость Слова уже давно, увы, подвергнуты сомнению. В конце XX столетия более неразрешимой, чем когда-либо, остаётся проблема Божественного происхождения творческого дара и его низменного воплощения. Т. Батуриной, видимо, нестерпимо осознавать, что вдохновенный глагол в наши дни чаще служит прельщению, нежели духу, духовности. На наш взгляд, её действительно глубоко задевает «вопрос вопросов» русской духовной словесности: как отличить истинное слово от его подделки?

Право же, можно всю жизнь плести словесные кружева и обманываться беседой с Творцом, вполне искренне полагая, что беседа идёт в русле диалога. На самом деле долгие годы можно убить всего лишь на жалкий монолог…

Самонадеянность, гордыня, тщеславие – никудышные помощники в действиях такого рода. Думается, в поэзии Татьяны Батуриной истинная духовность проявляется там, где сильны мотивы вины, раскаяния и смиренности. Из пустоты подобные чувства не возникают, только они и достойны отклика. И если уж ответ получен, то нет пути назад, к житейским суетам… Важно, чтобы Творец захотел услышать и ответить.